С ГУЗЕРИПЛЯ НА КРАСНУЮ ПОЛЯНУ ИЛИ КАК НЕЛЬЗЯ ХОДИТЬ В ПОХОД.

09.09.2020

Поход октябрь 2002 г.
 
Вступление.
 
Работа над проектом «Фен-Шуй видео» «Западный Кавказ пять элементов У-Син» продолжалась.
В октябре 2002 года основным маршрутом я выбрал поход от поселка Гузерипль по ущелью реки Белой до слияния с рекой Березовой и по ущелью реки Березовой и склонам хребта Чугуш на Красную поляну.
Маршрут планировался по карте, с помощью Интернета и в вечерних беседах с чаем у Саши Ларикова и Дениса Козлова.
Мои надежные спутники первых походов 1998-2001 года на этот раз тоже решили меня поддержать и отправиться в неведомые дали КГПБЗ.
Информации о маршруте я много не нарыл, и это увлекало ещё больше.
Съемки в биосферных местах мало посещаемых людьми предполагали много незабываемых приключений и сто процентных кадров для будущего ландшафтного фильма.
То, что пришлось испытать и увидеть на самом деле, превзошло все наши ожидания.
Из простого путешествия этот поход стал грандиозным приключением, раз и навсегда поменявшим меня и мое отношение к горам, открывая новую эру путешествий по западному Кавказу.
 
Подготовка.
 
На этот раз нас с друзьями ждало межсезонье. Опыта походов в это опасное и грозное время в горах никто из нас не имел. Полагаясь на свой опыт выбора оптимального времени для съемок природных явлений, я остановился на периоде октябрьского полнолуния.
Старт я рассчитал за пять дней до кульминационного момента. Полнолуние в горах — это идеальное время для съемок целого сезона, именно в это время я надеялся повстречать кадры ранней осени, великолепия осени золотой, зацепить бабье лето и вкусить прелести ноября.
Я рассчитывал пройти весь маршрут за десять-двенадцать дней и «со щитом» окунуться в теплых водах черного моря.
Наша крылатая убежденность в успехе предприятия витала в облаках эйфории, голова была преисполнена творческих замыслов и их осуществления.
Эра, когда возможности ну не как не хотели соответствовать нашим желаниям, продолжалась. Моя тупая убежденность в том, что в походах по Западному Кавказу надо использовать одежду и обувь местных колхозников упрощала сборы и затратную часть.
Легко и просто я достал из кладовки свои стоптанные городские ботинки, вытащил из шифоньера легкие тренировочные штаны, достал хлопчатобумажную рубашку, запасся телогрейкой и шерстяным свитером и без раздумий запрессовал их в свой новый рюкзак. Рюкзак на этот раз стал вынужденной и моей самой дорогой покупкой. Я стал обладателем Акмовоского рюкзака Шерп 90 литров.
Саша и болячки позвоночника убедили меня все-таки разориться на такую важную вещь в походах. Палатку брал Саша, одну на троих, его Нормаловский Лотос вполне нас устраивал.
От дождя мы взяли свои повседневные городские куртки. Денис кожанку, я мембранную пошитую мне ещё в 1998 году Сашей и его женой Натальей.
Саша, как самый продвинутый из нашей толпы турист был облачен в прекрасные гортековские ботинки и мембранную куртку.
О снеге я не думал, о переправах я не думал, о скалах я не думал, о газе я не думал, о плато без дров я не думал, о чем я тогда думал? Да ни о чем! Я просто собирался в конце октября на гору Чугуш и все!
Еду в поход мы покупали, полагаясь на свой небольшой опыт походов.
Консервированная Тушенка и рыба + крупы + сгущенка+ конфеты и печенье. Чай в пакетиках, сыр плавленый, анаком, колбасы и сыры, соль, специи, сахар и т.п.
Готовить это все мы собирались в большом котелке на костре. Есть, и пить походные вкусности, мы собирались из больших мисок и стеклянных кружек.
Рюкзак, после того как я все туда запихал трещал по швам, мои с недавнего времени сдутые плечи ломило под тяжестью лямок, сколиоз с остеохондрозом сразу пробил тело пекущими стрелами.
Моя садомазохистическая концепция опытов над своим дорогим телом и духом с резиновыми сапогами и китайскими сумками приучила меня не обращать внимания на эти недоразумения. Адреналин перетрет любую боль.
Рюкзак я не взвешивал, по ощущениям было не меньше тридцати, и как всякий убежденный в своей правоте колхозник, не собирался вытаскивать оттуда единожды и навсегда засунутую вещь. Авось пригодиться!
На последние гроши, я купил две кассеты mini DV, и приспособил протертый по швам городской рюкзак, который нашел на свалке, под свою цифровую за 60000 руб камеру. Тяжелый штатив как всегда должны были понести парни.
Дали ждали меня, дали звали, проект двигал вперед, я поклялся сделать это, и ничто не могло меня остановить.
Моя жена Лена, и годовалая доченька Иляна даже не пытались возразить грозному вечно раздраженному мужу и отцу, а наоборот были счастливы моему выходу в горы.
Тогда, я вечно проклинал цивилизацию, и сравнивал её с чистотой гор, где мне неминуемо должно было полегчать. Лена знала, что меня не переубедить и лучше не трогать в такие отчаянные моменты, а быстрее отпустить в санаторий души, и тела.
В то время я очень тяжело уходил в горы, преодолевая всякие разные трудности и неприятности. Это было похоже на воздаяние неврастенику, потерявшемуся в лабиринте своих фобий и психозов.
Я как алкоголик не имел возможности и желания заняться собой, проклиная по обыкновению весь окружающий мир. Мир давал мне под зад коленом, окуная в круговорот нервотрепки. И, в конце концов, выдохшемся, полумертвым бойцом, я выползал из этой стиральной машинки в горы, надеясь там получить долгожданный покой.
 
 
 
 
Первый день похода.
Ростов-на-Дону-Белореченск-Майкоп-Гузерипль.
 
Билеты до Белореченска мы купили заранее. Время отправления поезда было подобранно так, чтобы в Белореченске мы оказались около 7 часов утра. Поезд с прибытием на станцию в 6:40 вполне нас устраивал, потому, что отправление первого автобуса из Белореченска до Майкопа приходилось на 7:20 утра.
О времени отправления мы договорились заранее. Старт должен был состояться из штаб квартиры нашего опытного туриста Саши.
Взвалив огромный рюкзак на плечи, водрузив малый рюкзак на пузо, взяв штатив в руки, я поцеловал мелких и любимых, и отправился пешком к Саше.
Денис встретил меня на улице с пивом и закинутым на одно плечо рюкзаком Татонка 65 литров. Рюкзак Дениса резко контрастировал с моим баулом, но, то, что мы увидели у Саши в квартире, нас поразило ещё больше.
Акмовский 110 литровый Сашин рюкзак стоял переполненным возле двери. Саша мытюкаясь ходил по квартире в поисках носка. В перерыве между поисками Саша пригласил нас попить чаю. Предложение, конечно, было заманчивым, если бы не время отправления поезда, до которого осталось подозрительно мало минут.
- Саша, давай быстрее, нам ехать на автобусе до вокзала, пока допрем, а уже полтора часа осталось до отправления.
Я подгонял друга раздраженно деликатным тоном.
Саша буркнул себе что-то под нос и полез в кладовку. Мы с Денисом переминались на пороге, рассматривая жилище холостяка.
Время неминуемо подходило к полосе «Дэдлайн», мы могли не успеть на поезд. На тачку деньги были, но это рассматривалось как запасной, экстремальный вариант лишних затрат. Я скрежетал зубами от злости, вытирая испарину на раскрасневшемся лбу. Денис крутился возле рюкзака с показным равнодушием, наблюдая за сборами друга.
Саша, в конце концов, надев носок, допив чаю, покурив и покакав, был готов, отправиться в путь. Речь об автобусе уже не шла, успеть бы на тачке доехать до ЖД вокзала. Бежим к проспекту, вспоминая по пути о вещах, которые мы могли забыть в спешке и суете. Вроде бы все на месте.
Тачку поймали быстро, и, приказав шефу в ускоренном режиме ехать на вокзал, обнимая рюкзаки, молча и сосредоточенно, следили за скоростью уменьшения расстояния, до вокзала сравнивая её со скоростью уменьшения времени до отправления поезда.
Ростов остался позади, вход в вокзал и бег на перрон. Денис ухитрился на бегу купить пиво. Обливаясь потом, мы ввалились в отправляющийся поезд.
Я зло кинул рюкзак на грязный пол вагона и, вытирая пот со лба, посмотрел недобро на друзей.
Саша виновато улыбнулся своей фирменной дзен улыбкой.
- Ну что, вроде успели, экстрим!
Разводя руками, Саша зацепил толстую проводницу с далекой Сибири. Проводница шарахнулось в сторону, и исчезла за дверью своего купе.
Я отмахнулся от друга, с Сашей спорить бесполезно, также, как и бесполезно на него злиться.
Денис уже был на месте, заталкивая свой узкий и маленький рюкзак на третью полку. Плацкартный Вагон был приятно пустоват, и мы комфортно, никому не мешая, спокойно расположились на своих местах. Денис поставил пиво на столик и, усевшись на место у окна, я уставился на Тихий Дон. Все, мы уехали, в долгожданное путешествие, в путешествие на Чугуш.
Допили пиво, с боем отказались от белья, расстелили коврики, кинув под голову местные вонючие подушки, попытались заснуть.
Парни спали хорошо, я не спал. Шум снующих туда-сюда людей, дискомфортные неприятные ощущения под сердцем, затекающие члена, молодые, отчаянно просившие тумаков пьяные парни и их бесцеремонный гогот, шум вокзала и монотонные объявления отправления поездов, все смешалось в моей переполненной возбуждением голове и утром, устало встречая бодрую проводницу, я разбитым человеком стал будить парней.
Здравствуй Белореченск, индустриальный город на Белой реке с вокзалом на отшибе, большой и грязный железнодорожный узел, город сквозняк на нашем пути в горы, через который нам приходилось много раз ездить, но, ни разу не ощутить, понять и познакомиться.
Отвергнув предложения разно национальных таксистов, мы покидали рюкзаки на деревянные лавки и по очереди принялись за осуществление утренних очистительных процедур, разбредясь по уже знакомым местам.
Отлив в одном из самых грязных туалетов на юге России, мы пошли на другую сторону вокзала за вкусными пирожками и местным пивом.
Взяли «Тихорецкого» и пирожков с капустой и пройдя через мемориальный палисадник без лавочек остановились возле стоянки машин.
Денис, вывернув карманы, и мацая в руке полтинники смотрел в сторону круглосуточного магазинчика.
- Пойду ещё за пивом схожу, вам купить?
Я отрицательно помотал головой, Саша помял плечами, что типа значило, нет, ну если принесешь, не откажусь.
 Денис пошел через дорогу, уступая дорогу машинам, и вскоре исчез за дверями магазина. Я засыпал. Не выдержал, положил рюкзак на землю и повалился на него сверху. Таксист, проходя мимо, усмехнувшись, остановился, напротив.
- Куда путь держите?
- в горы! До Майкопа, потом дальше до Гузерипля?
Саша кружил вокруг рюкзака, проверяя крепость фурнитуры и молний. Таксист оживился
- Что целый день терять, садись на машину я вас за 700 рублей до самого Гузерипля довезу, два часа и там.
Я усмехнулся.
- Думаешь, если бы деньги были мы здесь сидели, так бы и сделали, сразу на тачке рванули. Но, наши возможности совсем не совпадают с желаниями, а бесплатно ты, же нас не повезешь.
Таксист рассмеялся и развел руками.
- Нет, не повезу.
Мужик отошел к своим друзьям по ремеслу, закурив, что-то громко стал говорить на непонятном для нас языке. Мужики смеялись и иногда смотрели в нашу сторону. Во мне кипело негодование от вечного студенческого безденежья. Сейчас бы на тачку, после такой ночи, поспать по дороге, сил набраться и сразу в горы, к воде и акклиматизация во сне. Нет, блин, сиди, жди эти автобусы.
Денис пришел с пивом и чипсами, парни стали без удовольствия запиваться краснодарским пивом, я же пошел в ларек и купил себе йогурт и глазированный сырок. Перекусили, перебрались поближе к остановке.
В 7:20 вырулил ЛИАЗ. После некоторой толкучки и маленькой битвы у двери, мы залезли и уместились на большом заднем кресле. Заплатив за дорогу, мы каждый в своей позе встретили неминуемые минуты коротких проваливаний в тяжелый сон во время езды. Воняло людьми и носками, подтравливало газком, кто-то жрал бутерброды отчаянно чавкая, кто-то похрапывал.
 Я падал головой на подбородок, но не давал себе покоя, не отпускал бренное тело в сон. Камера и штатив, мои вечные причиндалы и надежные спутники не давали расслабиться, я сторожил вещи и так не смог заснуть.
Парни отчаянно выспались за эти два часа медленной езды и поклонам каждому столбу, и мне пришлось их расталкивать в Майкопе.
ЛИАЗ остановился на пригородном вокзале возле центрального городского рынка. Это упрощало нам задачу. Выпрыгнув из автобуса мы зашли в помещение пригородного авто вокзальчика, купили билеты на автобус до Гузерипля отправлением 15:00, поместили рюкзаки в камеру хранения и взяв с собой самые необходимые вещи пошли погулять по Майкопу.
Впереди у нас было много времени, чтобы, наверное, обойти весь Майкоп. Но мы решили начать с центрального рынка, притом, что рынок Майкопа это и есть как раз самая яркая достопримечательность города.
Чего там только нет и все в одном месте. Старый добрый гипермаркет-толкучка, где смешались и кони, и люди. Начали с Майкопского пива. Выпив по кружечки мы зашли в павильон. Сначала пошли мимо аппетитных сырных прилавков. Адыгейский сыр разного посола и копчения горами лежал, привлекая взгляд любознательных путешественников.
 А чего стоили ряды с копченными нутриями, с кучей домашних блюд из мяса и птицы. Не выдержали, купили сыра косички в поход, купили немного колбасы, зелени, взяли армянский лаваш, копченой нутрии, ещё пива по две бутылочки на перекус, и пошли искать место для грандиозной трапезы.
Место нашили во дворе многоэтажного дама где-то в окрестностях рынка. Там были необходимые для нас столик, лавка и пустынный проветриваемый горным ветром двор. Покушали мы отменно.
 Прекрасная теплая погода и серая дымка в стороне гор настраивало на позитивные мысли. На часах только 12:00 и впереди у нас ещё море времени. Выбросили мусор и пошли трусить жирком по окрестностям замечательного города.
Майкоп радовал своим озеленением, своими широкими улицами, полусонными машинами и людьми. Приятно порадовала центральная площадь и дом администрации с красивейшим палисадником.
Рядом с администрацией мы зашли на телеграф и купив жетоны воспользовались междугородней связи. Поцеловав на прощание и быстрое свидание своих дорогих женщин, я ещё с большим удовольствием принял предложение Дениса выпить ещё по бокальчику пива.
Моей больной голове уже было все равно. Снова мы оказались на территории рынка в местной пивнушке. Купили по бокальчику Майкопского и стали за столик. Возле нас пил пиво заросший человек Адыгейской наружности. Услышав наши речи о Гузерипле он, не стесняясь, присоединился к разговору.
- Очень красивое место, мне нравиться, я туда дорогу проводил, совсем недавно туда асфальт добили.
Мы, глотая пиво, с интересом слушали мужика. Мужик, обретший такую благодарную публику, отрабатывал красноречием.
- Дождь сейчас в горах. Здесь в Майкопе другая погода, там другая. Только по погоде Хаджоха можно знать погоду в горах, но вообще, там все по-другому. Здесь жара, засуха, а там, влажно, прохладно, хорошо! Люблю горы!
Яркие огоньки заиграли в наших очах, мы едем в горы, и до отправления в путь осталось совсем мало времени.
Напившись, наевшись, нагулявшись вволю, мы подрулили за полчаса до отправления автобуса на вокзал с кульками набитыми разными продуктами и вещами. Забрали свои баулы с камеры хранения, сходили в платный туалет, запихали покупки в рюкзаки и стали ждать появление автобуса.
Старенький потрепанный ЛИАЗ подкатил вовремя. Двери открылись, водитель вышел навстречу контролеру, поправляя кепку. Половина снующих без дела людей на вокзале устремились к открытым дверям, неожиданно, прямо на наших глазах, откуда не возьмись, появилась толкучка.
Пожилые женщины в платках с большими сумками распихивали молодых и не очень молодых мужчин, балакая на южно-российском говоре, они заползли в автобус первыми, местные жители прошли вторыми, ну и мы последними, растерявшись от неожиданности и забыв опыт посадки в Мезмайский автобус.
Контролер проверил у нас билеты, а водитель указал на пару свободных мест в задней части автобуса. Мы покидали баулы на ступени задней двери и сели втроем на одно место, потеснив неопрятных небритых и полупьяных местных русских мужчин.
Автобус поехал в свой долгий, практически трех с половиной часовой путь. Майкоп остался позади, потом мы заехали в пару пригородных станиц, постояли там на станции. Местные жители сновали туда-сюда, состав пассажиров менялся. Мы угрюмо и устало смотрели по сторонам, иногда делали попытки поспать.
Гомон людей и рев старенького двигателя не давал расслабиться, вскоре автобус выехал на основную трассу, и через полчаса езды мы причалили к станции Хаджох (Поселок Каменномостский).
Водитель собрал в кулак кучу накладных, вышел на встречу диспетчеру, автобус опустел. Денис смотался в ларек и наконец-то купил Хадыженского пива. Мы с удовольствием впились в этот удивительно дешевый, но очень качественный и очень вкусный местный напиток.
Однажды попробовав Хадыженкое в поселке Мезмай я влюбился в него навсегда. Лучшее пиво юга России!
После Хаджоха мы расселись по салону автобуса, каждый на свое место, но сон отогнали величественные виды ущелья реки Белой, в которое мы ожидаемое неожиданно попали после скучных полу степных полу горных пыльных пейзажей.
Свежий горный воздух золотой осени, яркие раскраски октября, бурная река в широкой долине крутили голову во все стороны. А вот и Даховская одна из самых прекрасных станиц.
Прелестная открытая долина, жемчужина, окаймленная обрывистыми скалами горных хребтов. Картины природы утопали в сизой дымке и растворялись в зеленом море и синем океане горного неба.
Слева мы увидели острую вершину горы Большой Тхач. В тех местах я запланировал, снять весну 2004 года. До встречи Тхач! До встречи места силы, где живут Боги!
Проехали Даховскую и наш автобус, надрываясь на серпантинах совсем не крутых подъемов, вполз в тесный гранитный каньон великой реки.
Тут к нам без спроса и лишних слов подсел хмельной, и веселый местный мужчина с небритым лицом, неухоженными руками с покусанными ногтями, клочковатой прической давно немытых волос.
Размытыми от водки глазами он внимательно посмотрел на наши рюкзаки.
- в поход?!
Я повернулся от окна и равнодушно уставился на человека. Человек не стеснялся и продолжал копаться в воспоминаниях своей жизни.
- Я работал весь прошлый сезон на приюте Фишт, там вашего туриста брата ходят целые толпы. Работал на заповедник, ну и конечно о себе не забывал. Хорошее время было. А вы чё тоже на Фишт? А где ледорубы, там без ледорубов нельзя.
Я развел руками.
- Нет, мы не на Фишт, мы с Гузерипля по Белой до Березовой потом на Чугуш и в Красную поляну.
Мужик оцепенел, переваривая маршрут, потом он вытянул руку с указательным пальцем и помахал рядом с моим гордым от планов лицом.
- ЭЭЭ, что обманываешь?! Туда давно никто не ходит, там и тропы уже лет шесть как нет. Туда по Белой не пройдешь.
Я заинтересовался информацией и поближе подсел к человеку.
- А через Абаго, Атамажи? Если потом по Безводному хребту, а потом на Тыбгу, траверс Джемарука, спуститься в долину Чессу и потом через перевал ТрансКавказ вниз на Красную.
Мужик в ужасе посмотрел мне в глаза.
- Вы чё серьезно, что ли?
-Ну да!
Мужик потерял дар речи. Я отмахнулся от мужика, понимая, что на эти вопросы, он мне ответа точно не даст. Потом он опомнился.
- Вас туда никто не пустит, особенно сейчас, там сейчас оленей считают на урочище Абаго! Там научники из Адлера и Майкопа, в это время туда туристов не пускают не за какие деньги, только свои.
Кольнуло в душу, неужели обломаемся.
- а как лучше пройти?
Мужик развел руками, извиняясь отошел от нас к своему бухому знакомому.
- Слыхал?
Денис прервал мои неутешительные мысли. Я грустно посмотрел на Дениса.
- Да, блин, ну а что делать, поедем все равно в Гузерипль, отказываться от Чугуша не хочу, попробуем прорваться через кордон, если не пустят, пойдем через Фишт. Ну, по дороге на верховья Армянки, там, где мы с тобой в прошлом году тусовались. Потом тропе на перевал Гузерипль, потом на перевал Армянский, а там повернем на Армянский хребет и дальше по Черкесскому к Белой.
Денис доставал карту.
- Там километров двадцать пять идти по хребтам одним и воды нет нигде, а потом жопа, переправы, тропы в никуда. Вон видишь, пунктир заканчивается на Березовой.
Саша проснулся, потягиваясь, посмотрел на нас.
-Чё ещё не приехали?
- Нет ещё где-то минут сорок езды.
Я нагнулся над картой, которую мы часто изучали с Денисом. Саша уставился в окно на достопримечательности станицы Алексеевской (Хамышки).
- Гляди деревня классная, а скалы, смотри, блин ничтяк, Мезмай напоминает.
Я поглядел на станичные достопримечательности. Хамышки радовали глаз, наверняка это станица имела много интересных тайн и загадочных достопримечательностей. Парочка магазинчиков, что-то типа стройки будущих гостиниц, храм божий, и виды остроконечных скалистых хребтов, нависших красными скалами над бурной рекой, доказала правильность моих размышлений. Надо обязательно поближе познакомиться с этим замечательным местом.
Денис, покачивая из стороны в сторону головой испуская вдохи и выдохи, запрятал карту и открыл ещё бутылочку пива. Хамышки остались за поворотом, автобус уже был практически пустым. В Хамышках вышли все немытые бомжеподобные люди, остались парочка цивильно одетых городских жителей поменявших городскую суету на прелести покоя тупиковой горной деревни. Ухоженные и счастливые люди, живущие в кайф, по-хорошему завидую такому народу.
Дорога, утопающая под кронами раскидистых высоких древних буков, скрывала наш горе автобус, защищая от нависших скал тесного каньона. Пара поворотов и вот мы снова выезжаем в широкую долину поселка Гузерипль.
Проскочили мост и поворот на партизанские поляны, проскочили мимо нескольких босятских гостиниц и выехав на центральное кольцо поселка застыли рядом с автобусной остановкой.
- Все приехали!
Водила подмигнул нам и стал собирать бумаги в древнюю сумку. Я подскочил к водителю
- а вы, когда обратно едете?
Водила запихал бумажки и посмотрел на меня своими чистыми и яркими глазами вполне довольного жизнью работяги.
- Отправление каждый день в 5:30 утра, или отсюда, или там дальше по улице, где я автобус на ночь ставлю. Так что не опаздывайте.
- Спасибо, я так на всякий случай все одно мы к морю идем, без возврата.
Мужик покивал одобрительно головой.
- а вход в заповедник где?
Водила протянул руку и указал на зеленую будку рядом с деревянными воротами, за которыми над рекой Белой нависал конкретный мост.
- Вот это и есть вход в заповедник, на той стороне контора, поселок егерей, музей, аллея героев, там и памятник есть и дольмен.
- Спасибо! Удачи.
Мы выбрались на улицу. Пахнуло свежестью и прохладой гор. Денис уставился на большую гору, запирающую долину реки на юге. Я подошел к другу.
- Это гора Бзык. Гора, которая закрывает поселок от всех горных удовольствий, наверно, без неё здесь было бы худо.
Саша курил, равнодушно посматривая вокруг. Я разминал затекшие члена от долгой утомительной дороги и смотрел на первые яркие звезды и набирающую полноту луну в сумерках вечернего горного неба. Темнота должна была опуститься уже через час, надо было спешить. По плану у меня была атака моста и будки КГПБЗ в надежде на прорыв на ту сторону.
Черная кипящая вода грозной Белой реки отгоняла мысли о браконьерской переправе. Слишком круто без снаряги! Гузерипль утопал в тишине и дымке дровяных печей. В воздухе приятно пахло лесом, осенью и палеными дровами элитных пород. Воздух искрился хрустальной синеватой прозрачностью, быстро холодало. Пустынная одинокая и одна единственная улица больших крутых домовладений, которую завершало большое красивое здание гостиницы с острыми шпилями, тонула в темноте.
Над горой Бзык шапкой повис серый платок тонких растянутых облаков. Тишина и покой, лишь изредка лай собак, и шум проезжающих мимо машин быстро растворялись в звуке бурной реки. Наслаждение источник.
- Ну что пошли!
Решительно я взвалил рюкзак на плечи и пошел к будке охраны биосферных мест. Нам на встречу поскрипывая коленями и похрустывая плечами, вышла пожилая, худая женщина в смешном наряде из кирзовых сапог, теплой юбки, телогрейки и шапки работников порта. В руках у неё что-то искрилось и стрекотало.
- Здравствуйте!
Я лихо прошел мимо женщины и уже ввалился на мост, как был остановлен резким рывком за лямки рюкзака.
- Куда пошел, пропуск давай!
Парни остановились у поста, прячась в темноте у дерева. Я зло повернулся к бабульки и прошипел.
- Мы туристы, нам надо на ту сторону!
Бабка оскалилась и вытянула руку. Что-то затрещало у меня перед глазами.
- Вова осторожно у неё в руках электрошок!
Денис, усмехаясь, подошел к месту битвы и рукой потянул меня в сторону деревни. Но меня неумолимо тянуло за мост!
- Нам на ту сторону надо, там тропа, мы заночуем там возле воды.
Бабка, решительным немигающим взглядом смотрела на мои тараканьи подергивания.
- Пропуск давай и проходи, а без пропуска все равно не пущу!
Я кипел от негодования, Денис тянул меня в сторону Дома, Саша спокойно присел на лавку и закурил.
- а кто вам давал такое право не пускать людей! Откройте ворота, мы должны идти туда!
Бабка стояла насмерть.
- Шевелев запретил, теперь без его подписи никто в заповедник не пройдет, оставим несколько платных маршрутов и все.
Я погрустнел и лишился сил, но на автопилоте продолжал сражаться за правду матку.
- а сколько стоит?
Бабка успокоилась и отгоняя адреналин с шапки повернулась к нам боком.
- Вон там почитай, там указ директора и цены. Он недавно из США приехал, был там, в заповеднике в Скалистых горах, там у них все стоит денег, день стоит денег просто пройтись, и отдельно поснимать природу стоит на фото и видео. Как вернулся, вот этот указ написал, теперь у нас с эти жестко. То слова хватало нашего Ворожейкина Николая Сергеевича, а сейчас все на себя забрал.
Я опустил руки, мечта разбивалась о дряхлую преграду с электрошоком в одной руке и ментовской резиновой дубинкой в другой. Я быстро взвесил силы и принял решение задушить и скинуть с моста охранника в юбке, засунув ей и дубинку, и электрошок в имеющиеся дырки.
В этот самый момент меня дернул за рукав Денис. Вместе с встряской пропала решимость, я униженно и оскорблено посмотрел на друзей. Жалкое зрелище.
Мы как дураки сидим на лавке возле ворот в КГПБЗ, нас не пускают и не пустят на Абаго, денег у нас лишних нет, чтобы платить за маршрут.
Темнота незнакомого недружелюбного места удручала, наше положение раздражало, в голове все больше и больше проявлялся план номер два. Идти по аппендициту в пятьдесят километров, чтобы прийти туда, куда с Гузерипля вверх по Белой идти всего пятнадцать! Два, а не то и три лишних дня!
- Ну что братик, пошли куда-нибудь, надо место для стоянки искать.
Денис уныло смотрел на тускло освещаемый пост. Я положил рюкзак возле Саши и снова подошел к стоящей за воротами бабке.
- Извините, пожалуйста, мы в ваших местах впервые, правил не знаем. Думали на Абаго проскочить.
Бабуська отмахнулась рукой.
- Да ничего страшного, я привыкла. Я могу вас, конечно, впустить на ту сторону и работы лишиться, сейчас у нас с этим жестко. Все одно уже месяц, как особое распоряжение действует вообще никого не пускать, все маршруты закрыты, считаем Оленя, тут на урочище и на самой горе Абаго, по реву. В этом году затянулось все. Некоторые ещё не спустились.
Я с интересом слушал, всматриваясь в исчезающую в темноте долину. Последние очертания гор и оранжевая полоска света за ними, до свидания день!
- Даже если вы Ворожейкина дождетесь, а он неизвестно, когда с Кордона Киша вернется, зарплату повез. Я думаю, он все равно не разрешит вам поход на Абаго. Вы лучше идите на Фишт, очень известный и старый всесоюзный маршрут №30! Но сначала пропуск возьмите завтра у директора нашего северного отдела.
- Спасибо и ещё раз извините.
Окрыленный новым планом я подошел к парням.
- Ну что?
Саша устало смотрел на меня.
- Идем по плану номер два!
Денис поднялся с лавки и осмотрелся вокруг.
- Ну и куда пойдем, где ночевать будем? Уже блин почти восемь часов вечера.
- Надо идти туда к началу дороги на верховья Армянки там после моста помнишь свертку вправо.
Саша кивал головой.
- Как раз пройдемся под прикрытием темноты, а потом с утра стартанем!
Взвалили рюкзаки на плечи и пошли. Пятьсот метров до моста и поворота мы прошли медленно, но верно, повернули на дорогу, прошли мимо какой-то одноэтажной обвешенной антеннами и приборами станции или обсерватории и подошли к просторным полянам возле реки.
В середине большой поляны возвышалась стройная пихта, под кроной которой располагалась уютная лавочка.
- Здесь, наверное, типа частной собственности, вон видишь, строительный материал завезли, там, в стороне, домик счастливый человек строить здесь будет. Нам туда надо подойти поближе к обрыву, может там к реке спуск есть, воды набрать, чайка заварить.
Саша смело пошел в сторону от дороги в темноту придорожной поляны, мы пошли за другом. Место нашли быстро, практически в самом темном углу поляны под защитой густых кустов шиповника, Саша спустился с фонариком за водой, а мы с Денисом набрали дров и сухих веток для быстрого костра. Разожгли костер и вскипятили воду, заварили чай, нарезали всяких разных вкусностей, съели по несколько бутербродов с хлебом, сыром и салом. С чаем проглотили немножко карамельных конфет и печений. В рассуждениях за чаем наметили план на завтрашний день. Нам как минимум нужно было дойти до окрестностей «Инструкторской щели», по карте нас ждали чуть ли не 20 км пути по дороге. На стоп не надеялись, угрозы охранника моста через Белую напрягли. Мы решили идти по дороге осторожно, не мелькая почем зря, прячась от проезжающих мимо машин. Незнание местности и реального положения дел делали нас чересчур бдительными, начиналась игра в браконьеров. Во время ужина у скрытого костра, мимо по дороге никто не проезжал, на часах уже было около десяти часов вечера. Это успокаивало и проваливало в сон. После ужина залезли в двух местную палатку по своим местам, потолкались боками, приспособились к тесноте и быстро заснули.
 
 
Второй день похода. Подъем Гузерипль- Верховья Армянки (окрестности инструкторской щели).
 
Мимо проехала грузовая машина, я открыл глаза и безмятежно улыбнулся солнцу, пробивающему путь сквозь москитную сетку главного входа палатки. Тяжелый день начинался.
Пока вылезал из палатки на улицу, своим шуршанием и телодвижениями разбудил друзей. Парни лениво высунулись наполовину из спальников, закрывая глаза от слепящих утренних лучей, громко зевали, потягиваясь позвоночником и плечами.  
- Что там за погода?
Денис раскрыл молнию своего мешка и посмотрел на меня. Я улыбался солнцу и небу.
- Погода просто сказка, настоящее бабье лето, а краски какие!
В палатке прозвучало довольное бурчание и энергичный шелест синтетических тканей. На улице было освежающе прохладно, приятный холодок разогревал внутренний огонь и заставлял энергично двигаться.
Я схватил котелок и спустился к реке, умылся, набрал воды и рванул по осыпному склону вперед. Ребята уже разжигали костер, легкий дымок кружился над зеленой крышей нашей устойчивой палатки. По дороге проехал ещё один лесовоз Уральской наружности.
- Надо поторапливаться, скоро в горы поедут егерские Уазики.
Парни промолчали, каждый был занят своим полезным делом. Пока вскипала вода для приготовления овсянки и чая с бутербродами, мы с Сашей собрали палатку, упаковали вещи, раскидали запасы и снаряжение, поровну, разделив нагрузки.
Я подключил камеру к блоку питания и засунул кассету мини ДВ в касетник. Съемки великолепной осени начались.
В течение полутора часов мы собрались и позавтракали, на часах уже было около девяти утра, надо было отправляться в незнакомый, и судя по карте долгий и утомительно однообразный путь.
Поклонились месту нашего первого приюта мы уверенно пошли по дороге вверх, все время, озираясь по сторонам, внюхиваясь и прислушиваясь как дикое животное к запахам и шумовым вибрациям воздуха.
Накатанная посыпная гравием лесовозная дорога приятно радовала глаз. Очень сильно радовал её приятный и медленный подъем.  Через пару тройку километров после моста через неизвестную мне реку дорога стала портиться.
Незаметно прошли большую поляну с вагончиками лесорубов. Активная рубка леса и хозяйственные работы на большегрузных машинах раздолбает, что угодно, и наша дорога по пути к Армянскому хребту не была исключением.
Скоро медленный подъем закончился и пошел долгий и утомительный много градусный серпантин. Не зная местности и особенностей сверток и срезок, мы шли по дороге, что увеличивало нам километраж, физическую и психологическую нагрузку.
Наверняка дорога имела прямые тропы вверх, и места похожие на правду просматривались сквозь просеки срубленного леса и заросли кустов и низкорослых деревьев. Нет! А вдруг дорога идет в лесоповальный тупик?
Просто ориентироваться по лесовозным волокам в походах по лесу и лесным горам нельзя! Взобрались на несколько сот метров выше и остановились передохнуть возле первой панорамной площадки, с которой открывался великолепный вид на хребет горы Бзык.
Погода стояла великолепная, солнце блистало в синем небе, отсвечивая в золотом убранстве осени, горы таяли в сиреневой дымке, приглашая к съемке.
Достал камеру и сделал первые кадры нового проекта. Вдалеке внизу зашумел двигатель большегрузной машины.
- Ну что отойдем от греха подальше?
Саша тушил бычок сигареты и смотрел в глубину дороги. Я помял плечами и снял камеру со штатива.
- Думаю, надо все-таки спрятаться, а вдруг егеря, вернут обратно, оштрафуют и писец походу!
Денис сидел на бревне и задумчиво смотрел на мои телодвижения.
- Да, лучше не рисковать.
Саша вскинул рюкзак на плечи и пошел к густым придорожным кустам.
- А если это лесовоз, который нас может отвезти до полян партизанских, мы только половину пути прошли, впереди ещё мама родная, это сильно бы облегчило нам путь!
Мы с Денисом отмахнулись, от друга. На карту было поставлено все, я не собирался отступать, и меня не интересовали километры пути, я боялся, что мы засветимся, и у нас будут неприятности и по бабкам, которых в обрез по времени и по маршруту.
Залезли в кусты, и спокойно обняв рюкзаки, проводили взглядом Газон 66. Саша цыкнул и тяжело встал с земли.
- Точно мы бы его застопили!
Денис поддержал меня.
- а вдруг это егеря, на 66 может ехать кто угодно!
Медленно, но верно пошли дальше, ещё несколько затяжных серпантинов по грязной раздолбанной дороге и вскоре мы вышли на место, с которого открывался вид на грандиозный оползень.
Было на что посмотреть, было что поснимать. Я снова достал камеру и направил объектив на осенний лес, обрывистые скалы горы Нагой-Кошка и хребта Каменное мере. Где-то вдалеке шумела бензопила лесоруба, солнце слепило в глаза. Время обеда неминуемо напоминало журчанием и подсасывание в желудке.
- Ну что пообедаем, может где-нибудь?
Парни были не против, осталось только найти подходящее место. Места вокруг не настраивали на прием пищи, грязно, сухие бревна, текущие грязные ручьи, пахнет мазутом и выхлопными газами. Пришлось идти дальше по дороге вверх.
 Дорога стала поприличней, виды грандиозней, но удобного места для обеда не было.
- Может уже, когда придем на место пообедаем, что здесь корчиться на обочине дороги?
Я сказал вслух свои размышления, парни промолчали, что означало полное согласие. Вновь, совсем недалеко внизу послышался монотонный рокот автомобиля, на этот раз это был точно шум двигателя рабочего советского джипа УАЗа.
Быстро свернули в сторону и лихо на четвереньках забрались на возвышенность. Прячась в разноцветных кустах, покидали рюкзаки. Саша лег на рюкзак и запрокинул руки за голову. Денис копался с клапаном. Я полез в рюкзак за куском сыра, который предусмотрительно, вместе с хлебом положил поверх снаряжения и одежды с едой. Нарезав куски, молча, сунул бутерброды парням в руки. Уазик, подпрыгивая на ямах, проскочил с приличной скоростью вверх по дороге, мы спокойно проводили его взглядом, пережевывая дары Адыгеи.
- Вот и славно, как раз и пообедали!
Запаковались, подтянули лямки и пояса, и пошли дальше. Скоро перед нами стали открываться величественные панорамы мимо которых, без дани внимания невозможно было пройти.
Я снимал стопроцентные кадры, думая о далеком Чугуше к которому устремлялись все мои помыслы и планы. Горный массив Чугуш своими мощными обрывистыми треуголками в ледниковом ожерелье уже выглядывал из-за лысины горы Бзык и огромных плечей Абаго и Атамажи. Море хребтов волнами таяли в дымке горизонта, манящие дали хранители тайн приглашали в темно зеленый лес.
Я, с птичьим восторгом, зависал в потоках ветра над этим великолепием и не, о чем не думал, мои друзья курили трубку сосредоточенно вглядываясь в неведомые дали. Работа закончена, кадры заархивированы на ленту мини DV, я зачехлил камеру и поспешил за ребятами, набирающими высоту и скорость в направление к Армянской реке. Дорога на этом отрезке была хорошо накатана, под силу легковым авто, жалко, что не на всем пути!
Вот снова перед нашими глазами растянулась цепь великолепных обрывов хребта Каменное море, и мы покатились под горку к большой луже, которая с каждым шагом превращалась в мелкое запруженное озеро с плотиной из насыпного холма.
Вскоре мы увидели остроконечные крыши неизвестных нам строений. Остановились и оглянулись вокруг.
- Бля, а вдруг это кордон?!
У меня все сжалось внутри, такой тяжелый день и длинный подъем для того чтобы выйти на какие-то не указанные в карте строения, западло.
Парни стояли, молча, потом Саша указал рукой на плотину.
- Там видишь тропа, давай незаметно сунемся, обойдем, ветер на нас, если даже собаки они нас не учуют.
Приняли слова опытного друга к действию и быстрым шагом, пригибаясь к земле, мы проскочили мимо великолепного искусственного пруда для высокогорной панорамной рыбалки.
Никто нас не окрикнул, никто не загавкал. Удача была на нашей партизанской стороне. Быстро прижимаясь к осыпным склонам, забежали в тень осыпающихся деревьев и исчезли за поворотом. Пронесло!
За поворотом в меня как будто влилась порция дополнительной силы. Включая третью тараканью передачу я галопом поскакал наверх, парни тоже были не против поддержать этот темп. Мы шли сломы голову не обращая внимания на приступы голода и жажды, пока не почувствовали себя в полной безопасности. Исчезли человеческие следы, исчезли надоедающие следы УАЗА, по дороге сочилась водичка, сверкая на черных камешках, журчали ручьи, ветер шумел в кронах пожелтевших деревьев.
Мы успокоились, цивилизация, которая нас так сильно угнетала, исчезала вдали, впереди нас ждало волшебство, и оно вскоре объявилось в своем полном великолепии.
Дорога закончилась, и мы вошли на тропу в заповедный лес невиданной красоты. Огромные закопавшиеся в землю валуны, облепленные вечнозеленым кустарником, высокие буки и стройные огромные пихты, вязы, грабы, клены, дубы, чего здесь только не было, а ручейки, прячущиеся в тени цепких кустов, а ковер из падуба, поляны высоких цветов, россыпи девясила и поляны побуревшего от старости папоротника.
Мы замолчали, глотая воздух своих снов, удивляясь картинам золотой осени Адыгеи. Живописная тропа придала сил, и мы прошли бы ещё много километров, но поляна, возле мелкой речушки с останками давно сгоревшего и уничтоженного жилища остановила нас как вкопанная.
- Да здесь же снимать, не переснимать! Денис, нам надо было в прошлом году идти не в Мезмай, а здесь спускаться!
Денис кинул рюкзак на землю. Подперев руками набитые бока он осматривался по сторонам и кивал головой. Саша, ходил с удовлетворенным лицом, пиная речные голыши.
- Не знаю, как вы, а я хочу жрать, пить чай, курить, играть на варгане, потом посрать и предаться сну, заебался я, короче!
Хорошие мысли напомнили о нашем взлете и усталости, жрать не хотелось, желудок, свернувшись в дулю от несвоевременного приема пищи требовал настройки.
Хорошо бы хлебнуть теплой водички. Стали энергично организовывать лагерь, натаскали дров, зажгли костер, набрали воды, поставили котелок. Саша дежурил на кухне, подхватывая между делом по ломтику колбаски или сырка.
Я взял камеру и пошел прогуляться по округе. Прошел налево, потом направо, спустился вниз по ручью, поснимал деревья, траву, цветы, панорамы разные, волшебные камни. Вдруг приспичило посрать. Долго не думая отошел от тропы и сел спиной к густому древнему лесу. Пока какал, все время ощущал бегающие мурашки по заднице от чьего-то любопытного взгляда. Повернулся. На меня смотрел сто процентный кадр.
В съемках есть много кадров, но из них всегда есть сто процентный. Кадр, в котором есть все, кадр кульминация, кадр бренд, кадр визитная карточка проекта. Вот так, наложив большую кучу, я стал полноценным обладателем видеосокровища. Сто процентного кадра плотноцветной поляны потоптанной животными папоротника и трех великолепных буков, защищающих это чудо от низкорослого пихтового подлеска.
Поклонился гению места, засыпал съедобные для личинки экскременты и пошел гулять дальше. На поляне нашей первой стоянки в горах, приятно попахивало дымком от костра и гречневой кашей с тушенкой.
Денис, любовно облизывая свой новый острый ножик, разделывал на маленькие аппетитные ломтики кусок сала. Саша курил трубку, поправляя ногой головешки бревен. Вечерело, и холодало.
Палатка уже в полной комплектации ждала туристов, а мы усталые, но очень счастливые придавались долгой процедуре туристического ужина.
- Завтра с утра поснимаю, и потом пойдем на Армянский хребет.
Денис смотрел на карту, подсвечивая фонариком на тропы вероятного маршрута.
- а куда ты хочешь дойти?
Я поглаживал живот, отрыгивал и попукивал, смотря на зажигающиеся в небе звезды.
- Дойти хочу до Армянского хребта, и свернуть в сторону, туда, в глубину КГПБЗ.
Денис кивнул головой.
- Это реально за день, а весь хребет километров двадцать, блин. Где там тормозить, не воды, да и место, открытое. Вот здесь может быть вода, вон видишь типа исток ручья.
Саша вытащил из сумочки варган и засунул его себе в рот.
- Да что вы паритесь, идем столько, сколько идется, а тормознем там, где захочется остановиться.
В сумерках раздался трезвон варгана, который моментально загнал помыслы в далекие северные страны оленеводов.  
- Ну что спать пошли!
Денис, тяжело поднимаясь, выдохнул из себя клубы пара.
- Да, день был нелегкий, надо спать.
Пошатываясь от усталости, хватаясь за ветки, и подрагивая от соприкосновения с камешками, мы заползли в палатку по одному.
Звездная ночь окутала в перину сладких снов. По обыкновению, я заснул последний, вслушивался в учащенные толчки своего сердца, в звуки леса и всматривался в темноту. Парни мирно сопели пока я боролся со своими фобиями.
Не выдержал, вытащил и положил у изголовья корвалол и валидол стал внюхиваться в запахи лекарств, пить не стал, глотать и сосать тоже, послал все на хер, расслабился и утонул в темном тяжелом сне. Тяжело гипертонику инвалиду в походах, особенно когда он ещё и болен на голову, ох тяжело, а что меня туда несет, вызов, бой, кто выиграет, на кону жизнь или смерть. Ах, как не крути, а самая неприступная вершина это ты сам!
 
 
Третий день похода. Верховья реки Армянка- третий километр Армянского хребта.
 
Позже всех засыпаю, раньше всех встаю – девиз неврастеников с повышенным психоэнергетическим давлением, которое со временем из глубокой и безнадежной бессонницы превращается в образ жизни.
Глаза открылись и уже не закрывались, на дворе слегка проясняется. Сжал руки в кулачок нервов, и решительно расстегнув змейку сел на жопу. Посмотрел на парней, безмятежные лица которых, были закутаны и надежно спрятаны в складки синтетических спальных мешков.
Махнул рукой в сторону этого безобразия и не капли, не завидуя и попросту не мучая себя, взялся за работу. Переоделся в рабочий комплект из отсыревших трико, рубашки и жилета из овчины. Напевая песенку солнцу, побрел искать удобное место для съемок красивого горного восхода. Нашел прогалину и навел объектив камеры на просвет между большими пихтами.
Тишина и покой наполняли округу, чирикали птички, подгоняемые южным ветром, по небу летели редкие кучевые облака, разноцветные кроны деревьев привлекли мое внимание.
Как учил фен-шуй мастер видео съемок природных явлений Алексей Киреев, медленно навел камеру на ствол пихты, и, присаживаясь, повел камеру вверх на кроны, потом ещё крупный план, потом наезд, потом по кругу вертикально вверх.
А вот и огромная пихта, в кроне переплетенная с пожелтевшими листьями бука и красно желтыми яркими листьями клена. Кайф.
Солнце заблистало в просвете, камера засняла восход. Тасовался вокруг нашего лагеря больше часа, потом только вспомнил о парнях, завтраке и всякой другой житейской лабуде.
Пошел к лагерю по тропе. Над поляной снова клубились облака дыма. Саша, запрятавшись за серой пеленой, отмахивался от костра своей пенкой, разжигая пламя. Котелок болтался на треноге, вода вот-вот должна была закипеть. Саша посмотрел на меня добрыми глазами.
- Ну, чё?
Я кинул рюкзак с камерой и поставил штатив к дереву, уселся рядом с костром на бревно.
- Кайф.
Больше говорить было не, о чем, так и сидели в полной тишине. Денис, подпрыгивая на камнях, шел по реке.
- Вова, а ты там был наверху, там тропа идет прямо к скалам на инструкторскую щель, натоптанная. Отсюда, наверное, легко подняться на плато Лага-Наки и ещё скала прикольная с дыркой сквозной.
Я покачал головой.
- Поедим, сходим, посмотрим.
Заварили кашу овсяную и зеленый чай, принялись уплетать завтрак и захлебываться энергетическим напитком с карамельками.
Основательно подкрепившись, немного отдохнули и принялись за сборы. Собрались побыстрей, чем вчера, потом, пока Саша какал и умывался мы с Денисом успели сбегать в окрестности Инструкторской щели, оценили вероятность подъема или спуска, насладились великолепными обрыва Хребта Каменное море где прямо на камнях растут шикарные сосны.
- Будем иметь ввиду, что здесь можно быстро упасть с Лаганак если припрет.
Записал себе в чердак памяти местные картины и с легким, полностью насладившимся сердцем, побежал за Денисом вниз к нашему стартовому лагерю.
Саша курил и смотрел в пустоту. Мы заставляли ждать нашего братика. Накинули на себя рюкзаки, и пошли по тропе вниз к началу подъема на перевал Гузерипль. Тропа широкая и натоптанная повела нас вниз, потом врезалась в высокое разнотравье, через мгновение вышла на ту поляну, на которой мы с Денисом после дождя с градом в июле 2001 года провели прохладную мокрую ночевку рядом с тремя широченными и огромными пихтами. Я посмотрел на Дениса.
- Помнишь камень на тропе похожий на древнего идола?
Денис кивал головой, такое не забывается.
- Пойдем чего-нибудь ему оставим.
Подошли к каменному изваянию, запрятанному в густой зеленой траве. Огромная человеческая каменная голова застыла на миллионы лет в немом зловещем крике и страшной гримасе.
Искажения глубоких трещин и провалы черных дыр подчеркивали тени мистики, которые навсегда создал великий кудесник всего во вселенной. Древнее, первобытное живое и настоящее смотрело в небо, не замечая нас.
- Здравствуй камень великий гений места! Помоги нам в походе, дай нам удачу, чтобы все задуманное у нас получилось, чтобы живыми и здоровыми людьми мы вернулись домой.
 Я поклонился камню и нашептывая оптимистические молитвы положил в глубокую трещину несколько конфет, Денис сыпанул печенья, а Саша положил немного табака. Молча постояв возле изваяния, мы посмотрели вперед.
 За несколькими огромными живыми и мертвыми деревьями бука и пихты, за полянами высокой густой побуревшей травы, во всей своей красе представал перед нами юго-восточный склон горы Оштен. Слева от нас за стеной леса возвышался склон грандиозного холма с поверхностью луны поросшей травой, гора Гузерипль.
После ритуальных жертвоприношений мы бодро пошли набирать высоту. На небе не было не единого облака, осыпные склоны большой горы привлекали взгляд, открывая виды на тайные дыры в своем монолите.
Гора Гузерипль все больше и больше открывала свои израненные большими ямами с посеревшим от старости снегом склоны. Перевал Гузерипль был не за горами, а за двумя тремя небольшими взлетами и огромными камнями, защищавшими небольшие круглые лужи с прозрачной водой и живыми лягушками.
Парни приотстали на подъеме, а я возбужденно шагал вперед к панорамному месту с памятником вечному В.И. Ленину и видом на далекий Чугуш.
Выйдя из-за большого камня, я неожиданно увидел силуэт человека, затемненный светом солнца. Потом мой взгляд уловил выпирающую у идущего человека из-за спины какую-то конструкцию.
- Парапланерист что ли?
Не успел я подумать о летающих на крыльях людях, как человек выйдя в тень, предстал мне во всем своем великолепии. Небольшого роста, худой и легкий как волк мужчина средних лет русской национальности без шапки в кавказской бурке с биноклем на груди, винтовкой гладкоствольной за одним плечом и автоматом Калашникова 47 года на пузе затормозил своими яловыми сапогами, и, спрятавшись за огромными оленьими рогами, с прищуром пронзил меня колючими хищными глазами.
Мозг за долю секунды обработал серьезную угрожающую ситуацию и выдал на моем лице широкую улыбку, вынес в руки приветственный жест, заложив в голос всю искреннюю беззаботность вечно юного туриста.
- Добрый день!
Необыкновенно громко и весело я закричал навстречу застигнутому врасплох на границе заповедника браконьеру с оленьими рогами невиданной красы за спиной.
Мужчина выставил в мою сторону ствол автомата и огляделся вокруг. А я продолжал.
- ООО! Вот это трофей, что же это было за чудовища, вот это рога! Да им цены нет!
Мужик усмехнулся и медленно вытер пот с лица, загладил легким жестом свои поседевшие грязные волосы.
- Откуда идешь?
Диалог начался.
- С Мезмая иду с друзьями.
На ходу соврал я, думая в тот момент, что название любимого поселка мне не помешает.
Мужик остановил меня жестом дула великолепного оружия. Я встал как вкопанный.
- Сколько вас?
Мужик продолжил шипеть сквозь зубы, не сводя с меня свой колючий взгляд. Я уже заметил наколки на руках, блин, мне ещё зека не хватало!
- Нас трое, мои друзья приотстали немного, да вон они уже подходят.
Мужик уставился на тропу.
- Девки есть?
Вот блин, вопрос на засыпку, что он хотел им сказать, подумал я и, переключая тон в голосе, весело продолжил, как будто не замечая дурацкий вопрос, который, не смотря на свою дурацкость надолго лишил нас покоя и заставил поразмышлять на досуге.
- Нет, мы шли мимо кордонов, чтобы нас не заметили, а когда я вас увидел, обрадовался, вот, думаю, человек, который нам расскажет, как идти на Чугуш, а потом на Красную Поляну.
Мужик заинтересованно осмотрел меня, усмехнулся и скинул с плеч рога и большие вещь мешки, связанные двумя веревками.
Раздевшись до рубахи, он скинул винтовку, и, оставив автомат в руках, повернулся ко мне потной спиной. Ветер завывал в скалах Оштена, орлы летали в голубом небе над Гузериплем.
Человек стал выписывать подозрительные па. Сначала он, медленно, как будто считая шаги, прошелся влево от меня, потом попятился назад на несколько шагов, не отводя от меня взгляда. А я стоял и тупо смотрел на подготовку.
- К чему это все, неужели он хочет меня расстрелять?
Подумал я и окинул взглядом великолепный пейзаж мечты. Мужик поднимал уже автомат в моем направлении, а я окрылено летал в облаках надежды, удивляясь своему глупому концу в таком прекрасном месте.
Мужик направил дуло прямо на мою улыбающуюся грудь и молодое сердце, и, задержавшись на мгновение, снял резким движением автомат с плеч.
На моем лице не было эмоций, никаких, странное чувство, как будто это происходило не со мной, как сон, или другая реальность.
Бляха муха, как просто и быстро можно умереть, чик и на небесах. Даже не поняв, а зачем это все было, эта жизнь!
Мои дорогие друзья выползли из-за камня и настороженно уставились на мою улыбающуюся рожу и угрюмого человека в военной рубахе, галифе заправленном в сапоги, который медленно садился попой на траву опираясь на АК47. Что думали парни, я мог только догадываться. Явно они были в замешательстве. Мужик положил автомат рядом с собой и разрядил молчание.
- Видели кого-нибудь по дороге, егерей, Ментов, просто туристические группы?
Парни подошли ближе, молча, покидали рюкзаки на траву и посмотрели на меня.
- Нет, никого не видели.
Мужик кивнул головой, и, расслабляясь, поднял лицо к солнцу. Его яркое колоритное лицо поведало о бурной и очень интересной судьбе, закалившейся в горниле тюрем, лагерей и высоких гор. Хищные холодные черты лица и стальной взгляд чистых серых глаз настораживали и указывали на непредсказуемость. Что ждало нас после нескольких слов, было совершенно не ясно.
- Сигареткой угостите?
Мужик мягко посмотрел на нас, облокотившись на локоть, вытянул уставшие ноги. Я смотрел на крупные раскидистые рога благородного оленя, на гладкоствольное ружье, на интересно связанные два вещь мешка, на бурку, самодельные снегоступы медвежья лапа, и автомат, а Саша в это время спокойно давал мужику сигарету из пачки. Мужик закурил, сильно с наслаждением затянувшись трубкой мира.
- Куда идете?
Вот этот вопрос был уже мне очень интересен, я понял, что сейчас много узнаю о маршруте. Какая удача!  
- Через Чугуш на Красную поляну.
Мужик улыбнулся и кивнул головой.
- Я только оттуда, шел по Армянскому, оленя там взял.
Выпустив облако дыма, он осмотрелся вокруг. Денис восхищался трофеем, определяя вслух его рыночную стоимость. Саша курил, осматривая спокойно скалистые осыпные склоны Оштена.
- Идите смело, сейчас там никого нет, я три дня опер группу пас, они на приюте Фишт сидели, на Армянский поднимались, потом к вечеру спускались вниз. Посидели и ушли на Бабук-аул, все с карабинами на лошадях. Погода, наверное, меняться будет.
Я подсел к охотнику поближе и внимательно вслушивался в каждое слово.
- Мы по этому маршруту впервые хотим пройти, ничего не знаем, напрягает, что на карте тропа пропадает, в тупике на Березовой.
Мужик махнул рукой.
- Сам Армянский хребет километров 18, потом Черкесский ещё девять, но я вам советую на березовую по Армянскому спускаться, пройдете свертку в седловину на Черкесский, потом по полянам вниз до леса, там возле полусоженной пихты увидите мою метку на тропу, там траверсом спуститесь к Белой.
Затянувшись поглубже человек, поменял позу и продолжил.
- Потом пойдете по Белой вниз, то по одному берегу, то по-другому. Пройдете мимо рек «Кудо» и Малая Чурка. Потом дальше тропа с правой стороны идет до Березовой.
Я, не дыша губкой, впитывал важную информацию от браконьера не смея переспросить, чтобы не отпугнуть. Мужик продолжал.
- Потом по Березовой идите вверх по руслу долго, бродов восемь, в нескольких местах там по грудь сейчас воды, немного придется поплавать, потом на левую сторону перейдете, там ещё останки старого зимника, оттуда наверх идите, пихта кончится потом пойдут низкорослые деревья, потом вообще альпака начнется. Идите по тропам козлов и оленей, чернику не забывайте кушать, там её сейчас валом. Там и Красную поляну уже видно, потом истоки Березовой пройдете траверсом и на Асмановы балаганы выйдите, а там уже не тропа, а дорога.
Я сглотнул комок информации и впитал её в свой спиной мозг. Охотник медленно встал и забросил автомат на плечо.
- Ну, чё потопал я.
Мужик пошел к своему снаряжению, мы настороженно смотрели на оружие. Мужик повернулся в пол оборота и посмотрел на нас долгим взглядом.
- Но смотрите, там вот-вот зима начнется, если погода будет меняться, туда лучше не идти, снега сразу может по колено, а, то и по грудь выпасть за один день.
Я подскочил к охотнику.
- Извините, конечно, но не могу спросить у вас важную для меня информацию.
Охотник собирался в путь.
- Ну чё, говори?!
- Я собираюсь много и долго путешествовать в этих окрестностях, это творческие планы и было бы неплохо иметь знающего человека, следопыта, охотника, человека с которым можно будет идти куда угодно, ну понятно за вознаграждение. Вы очень опытный человек, и как никто лучше подходите для моих планов, если вы скажите свою контактную информацию, уже в следующем году зимой я могу снова оказаться здесь.
Охотник с любопытством и нескрываемым удовольствием выслушал меня, усмехнулся своим прищуренным взглядом и гирляндой морщин вокруг рта и глаз. Надев на плечи два мешка пропитанных кровью и потом, отмахнулся головой.
- Так что надо?
- Как вас зовут?
Я наступал без задней, это была по-настоящему удачная встреча, такого человека в проводники заиметь, супер!
- Добрый день меня зовут! Удачного пути. Только идите скрытно, засыпайте мусор, на тропах не следите, и вертолета бойтесь, пока хорошая погода стоит он летает каждый день к обеду. Покеда!
Мужик поправил автомат и карабин, хрустнул плечами, подкинул к верху тяжелые мешки и рога оленя и, отвернувшись от нас, пошел вниз по тропе. 
Я глотал воздух и удивленно провожал худощавый вооруженный трофеем и оружием силуэт, который исчез в никуда за большим камнем.
Денис подошел ко мне и посмотрел в сторону уходящего браконьера.
- Ты где его встретил, что было? У него ты видел целый арсенал, и нож в сапоге и бинокль, и снегоступы и бурка, и автомат АК47 и карабин двуствольный, как будто тип не на охоту, а на войну собрался.
Я повернулся к Денису и с сожалением махнул рукой.
- Я думал, он меня расстреляет, блин и ещё о девках спрашивал, причем здесь девки? Жалко, что имя не назвал, сто процентов опытный человек.
Саша подошел к нам.
- Зек местный, весь в наколках, здесь их много в округе живет с Апшеронской тюрьмы откидываются, и сселяться в горных поселках. На волка похож, а глаза блин видели. Опасные глазки. Это хорошо, что он с нами ничего не сделал, а то пару раз пульнул бы и в яму, вон туда к горе Гузерипль ближе в балку.
- Интересно, в каком поселке он живет?
Я подошел к рюкзаку и накинул его на плечи, улыбнулся солнцу и облегченно понял, что пока жив.
- Я думаю с Хамышек, а может и с Гузерипля. Ну как блин не боится чертяка один ходить с рогами по заповеднику!
Денис накинул рюкзак на плечи и подтянул лямки.
- Сейчас не сезон, туристов здесь мало ходит.
- Он егерей три дня пас с Армянского, биноклем высматривал, егеря ушли, путь в заповедник чист, это прикинь, сколько он в горах за оленем охотится, если блин три дня сидел на одном месте. Прикол.
Я закинул на пузо рюкзак с камерой и пошел вверх по тропе. А Саша продолжал рассуждать вслух.
- Профессионал человек, настоящий браконьер, волк одиночка, судя по арсеналу готов либо умереть, либо выйти с рогами домой. Он чё в натуре стреляться будет с егерями если вдруг они его найдут? Наверное, да! За рога он хорошо возьмет, какому-нибудь жирдяю продаст, и жить будет королем в этих зачуханных деревнях.
Мы замолчали, пережевывая впечатления от встречи с местным боевиком, которая могла для нас закончиться совсем непредсказуемо. Я много думал о своеобразном восприятии возможной погибели, о которой я мимолетно рассуждал во время расчетливых шагов вооруженного человека.
Странно все! Стоишь, как баран руки вытянул, не двигаешься, чего-то ждешь. Странно спокойно на душе, даже возвышенно как-то, да и мысли странные не ниже птичьего полета.
Стоишь, и даже не спрашивая за что, ждешь своего конца и думаешь, что будешь жив. Как натренировать себя действовать решительно, различать этот момент, когда пришло время умирать, или жить!
На ум приходило много умных мыслей. Обдуваемые легким ветром, ослепленные ярким солнцем окрыленные синим небом и возбужденные впечатлениями мы залетели на перевал Гузерипль.
В серой дымке далеко-далеко я увидел Чугуш, и разглядел весь наш путь. Я увидел величественный почти обнаженный от снега и льда Фишт. Здесь я уже был, это все я уже видел, здравствуйте великие горы и гении места, низкий вам поклон, дорогие сердцу места!
Посидели, помолчали рядом с советской железякой, закинув рюкзаки на плечи, потопали дальше на перевал Армянский. Место между двумя перевалами выглядело сурово и опасно. Огромные великие скалы под воздействием времени разрушались, осыпая склон многотонными глыбами. Исток реки Мутный тепляк, неприветливое место, обдуваемое ветром. Тропа практически на одном уровне стелилась по насыпям и вокруг больших камней, забежала в подлесок из редких, но красивых сосен. В этом месте мы решили съесть что-нибудь на скорую руку. Я взял камеру и штатив под мышку и пошел шляться по окрестностям в поисках сто процентных кадров.
А их здесь было видимо не видимо. Заметил, что из-за отвесной стены Оштена выплыли перистые облака предвестники небольшого изменения погоды, южный ветер с самых северо-западных ледников Кавказа пробирал до костей. Влажноватая хб рубашка и брюки не давали расслабиться, нужно было одеваться, потеплей, и во что-нибудь сухое. Пошел обратно к месту стоянки.
Парни ничего не ели ожидая моего прихода. На столе красовались добрые бутерброды с хлебом, сыром и салом.
Пережевывая пищу, вглядывался на треуголку горы Фишт. Серым монолитом отливали отвесные склоны гиганта, белыми пятнами кое-где в глубоких ямах затаился последний осенний снег, серый ледник ждал белого подкрепления.
Обнаженный в одних плавках Фишт грелся под последними, яркими лучами ласкового и теплого осеннего солнца. Скоро здесь все будет по-другому, скоро выпадет первый снег. Только бы нас не зацепило, к снегу мы практически не готовы!
Доели бутерброды, набрали питьевой воды во все пустые емкости с расчетом на два ближайших дня, и пошли дальше к Армянскому перевалу. Пройдя через шумные ручьи истоков Тепляка и опасный осыпной склон мы тихо подкрались к перевалу и, озираясь по сторонам как пугливые животные, не задерживаясь на лобном месте свернули влево на Армянский хребет.
Отбежали в сторону и немного расслабились. Тропа пошла сначала по левому склону, потом вышла на открытое место с большими высохшими лужами, покрытыми сухой желтой травой, потом мы немного ушли правее, и вышли на склон, с которого открылся прекрасный и полный вид на Фишт и окрестности одноименного приюта.
Красная черепичная крыша маячила в сердце красивой долины, серебреной нитью рядом блестела Белая река, за главным Кавказским хребтом настораживающее серело, покрывая долины тяжелыми облаками. Над Оштеном небо полностью очистилось от облаков, и юго-восточный склон красовался во всей красе. Армянский хребет просматривался на всю длину, утопая в серой дымке где-то рядом с отрогами исполина Чугуша.
- Ну что, место пора для стоянки искать, уже скоро четыре часа вечера, через часа два уже начнет смеркаться.
Денис остановился рядом со мной и осторожно напомнил об отдыхе. Саша размеренно брел немного позади, по обыкновению отставая на несколько сто метров.
- Да, надо останавливаться, места пока нормального не вижу, вон давай на тот бугорок поднимемся, и будет видно.
Забрались на бугорок, и вышли на приятное место с минимальным уклоном и густым травостоем. Тропа уходила немного правее, а я сразу усмотрел удобное место для стоянки.
- Станем здесь, рвать жопу не будем, потом посмотри там дальше по хребту седловинки, сужения с подлеском, а вон там повыше альпика, идти отсюда далеко.
Денис кивал головой.
- По карте это самое высокое место хребта под двушку почти, тропа, наверное, сбоку обходит, думаю, что с правого.
Покидали рюкзаки, стали искать дрова и рвать сухой хворост. Денис достал лопату и стал осторожно вырывать будущее партизанское кострище. Саша вытащил топор и стал срубать сухие ветки густых кустарников. Пока ребята упражнялись в бытовых вопросах я взял штатив и взобравшись на бугорок вдоволь поснимал Фишт, Оштен, перевал Фишт-Оштеновский, зацепил ГКХ, потом поснимал Армянский хребет. Много времени и кадров уделил горе Фишт, играя диафрагмой и экспозицией, добился нескольких замечательных кадров, меняя ракурсы, снимал закат солнца, который тонкой огненно рыжей полоской сужался за высоченными скалами древней горы. Темнело. Собрал камеру и наметил после ужина совершить ещё одну ходку на это место поснимать низкую и очень полную луну. Которая выползала из-за передового хребта и подсвечивала окружающий мир холодным безжизненным светом.    Спустился к месту лагеря. Палатка красовалась в отблесках костра. Саша курил трубку лежа прямо на коврике, брошенном на траву. Денис нарезал вкусности и облизывался. Погода стояла теплая и приветливая, ветер исчез, небо тяжелело, дикие голуби, предвестники дождя, покрикивая, пролетели низко над нашими головами и скрылись в долине Мутного Тепляка.
- Скоро будет дождь!
Денис задумчиво смотрел вслед улетающим птицам, а Саша в это время достал варган и заскрипел на нервах хорошей погоды, вызывая атмосферные осадки.
- Что, своим дождевым играешь?
Наигранно злобно прошипел я музыканту. Саша, молча, кивнул головой и продолжил звенеть в ушах.
Смеркалось, ужин был готов. По-быстрому покушали и разбрелись по своим делам. Я на бугорок, встречать восход полной луны, Денис покакать, а Саша залег на коврик, высматривая в ярком звездном небе падающие угольки.
Ветер гнал тучи на север, а луна зловеще их подсвечивала. Колхидские ворота не устояли перед новой порцией свежего и очень теплого морского ветра, который нагонял их поближе к пастбищу на Лага-Наки с тесных и влажных ущелий Сочинки и других южных рек. Особенный климат на Фиште, климат непредсказуемый и опасный, видно не вооруженным взглядом.
Поснимал луну и со спокойной душой пошел к ребятам. На улице стоял прекрасный теплый и даже слегка душноватый октябрьский вечер. Костер и остатки гречки с тушенкой, дым Сашиной трубки, глас варгана, настраивал на оживленную беседу, чем мы и занимались остаток вечера перед сном. Обсуждали нашу встречу с браконьером, делились своими эмоциями и переживаниями от вида автомата, направленного в сердце, немного осуждали и упрекали себя за своё поведение. Но, то, что было, то прошло, завтра нас ждал новый день и новые впечатления. Расслабившись за чаем, мы залезли в душную палатку и заснули в полуоткрытых спальных мешках безмятежным и спокойным сном.
 
Четвертый день похода. Армянский хребет-спуск к реке Белой, ночевка на месте впадения в реку Белую реки Кудо.
 
Пасмурным утром мы быстро покушали, собрали вещи, сложили рюкзаки и убрали место стоянки в хороших партизанских традициях. Поверх ямы с догорающими угольками мы аккуратно положили слой земли с травой, который аккуратно вечером срезали и положили бережно у кустиков шиповника. Расчесали примятую траву, накидали листьев и пожелтевшую траву, убрали вокруг все приметы человеческого пребывания. Наслаждаясь своим первым экспериментам, мы были готовы сдать экзамен опытному партизану. Пока парни завершали обряд камуфлирования, я сбегал на бугорок поснимать Фишт. Обнаженный, подкрашенный первыми лучами восходящего склона Фишт медленно, но верно затягивался серыми тучами. В воздухе пахло приближающимися осадками, придется идти в дождь. Собрались, поклонились гениям места и потопали вперед, по Армянскому хребту углубляясь в заповедные места. Поднялись на бугорок, потом спустились в поросшую низкорослым лесом ложбинку, поднялись по хорошо натоптанной тропе верх на альпику, обошли несколько возвышенностей и снова пошли вниз в седловину между высокими буграми, в конце спуска мы вышли на пилообразный осыпной гребень, проскочили это грозное препятствие, которое в будущем грозилось вообще стать неприступным. Медленно, но верно стали набирать вверх и в конце концов вышли на самую высокую возвышенность Армянского хребта. Мельком увидели убегающих туров в количестве 20-30 голов. Стадо быстрым галопом исчезло в зарослях кустарника ущелья Мутного Тепляка. Наверху на открытой местности нас стал пригибать к земле порывистый ветер, который брызгал в нас порциями дождя. Надели куртки, согнулись, сопротивляясь ветру, пошли дальше. Вскоре дождь закончился, выглянуло солнце. Путь к Чугушу просматривался на все свои долгие километры. Вдруг мы услышали звук летящего вертолета.
- Это вертолет заповедника, летит к нам, надо прятаться!
Быстро побежали к склону. Покидая рюкзаки под кусты, улеглись на траве в тени холмика. Вертолет пролетел над нами и исчез в серой дымке в стороне Чугуша. Не успели подняться с земли и надеть рюкзаки по звуку определили, что вертолет, сделав круг, летит в обратном направлении в нашу сторону.
- Вот собака!
Попадали на траву и всматриваясь в серое хмурое небо и наслаждаясь запахом побуревшей осенней травы проследили за исчезновением вертокрылой птицы за главным кавказским хребтом. Опасность миновала, пора в путь.
Обошли траверсом главную возвышенность, потом бросили рюкзаки и поднялись наверх с камерой. Снял Армянский хребет с этого места похожий на возлежавшую обнаженную женщину, огромную как сама мать природа. Два бугорка как две груди, спадающие в туманные долины отроги как руки с волосами под мышкой, поле как покатый живот, который заканчивался притягательной ложбинкой с порослью кустарника и кривого подлеска. Она рядом, она вместе с нами, она навсегда, родная теплая единственная, добрая мать. Пусть прелесть твоя не померкнет в веках!  
После главной возвышенности Армянского хребта тропа покатилась вниз. Мы бодро пошли к месту развилки тропы. На одном из бугорков Саша надыбал кусты черники, мы снова побросали рюкзаки принявшись за поиски вкусной ягоды. Шарясь возле земли я обнаружил несколько красных ягод, которые мне что-то напоминали, я вопросительно взглянул на Сашу.
- а это что за ягода?
Саша с видом знатока посмотрел мне на ладонь, пожал плечами.
- Не знаю, может брусника, а ну дай попробовать.
Саша положил ягоду в рот, пожевал, сделал вопросительное выражение лица.
- Черт его знает, какая-то безвкусная, может и не брусника вовсе, а может и брусника, хрен разберешь!
Я усмехнулся, но ягоды есть не стал, ну его в жопу получить отравление в горах, далеко от людей. Что не знаю, то не ем! Главная заповедь юных краеведов.
Неожиданно над моей головой что-то пролетело, ударная волна чуть не сбила шапку, и я присел от неожиданности. Ошарашенным лицом я посмотрел на удивленного Сашу, ему тоже досталось. Свист до сих пор стоял в ушах.
- Чё за хрень?
Я удивленно осматривался вокруг. Большая стая птиц, сорвавшись со склона хребта, устремилась в глубину широкого ущелья Мутного Тепляка. Черное ядро на фантастической скорости влетело в стаю птиц! В небе раздался вскрик, розовое облачко с перьями застыло в воздухе. Черный снаряд расправил крылья, удерживая в когтях ещё теплую добычу.
- Сокол!
Саша улыбнулся. Я многозначно покивал головой, провожая взглядом исчезающего в серой дымке хищника.
Саша чесал репу.
- Вот это скорость, а прикинь он на твою голову сзади, а?
Я усмехнулся.
- Нежданчик.
Денис, подошел к нам, пережевывая последнюю ягоду, всмотрелся с прищуром вдаль.
 - Скальные голуби поднялись, быть дождю. Может уже к вечеру.
Я похрустел плечами, устало посмотрел на рюкзак.
- Надо идти, судя по ориентирам, мы подходим к развилке тропы на Черкесский, там надо принять решение, как пойдем на Белую, или по Черкесскому хребту или как говорил бракоша.
Парни промолчали. Мы собрались и двинулись дальше в путь. Тропа, по которой мы шли, вдруг потерялась в высоком травостое широкой поляны. Теперь можно было невооруженным взглядом разглядеть свертку и хребты.
- Место идеальное для домика, почему нет?
Саша оценивал местные достопримечательности.
- Воды нет, сколько шли, я лично не видел.
Я смотрел на карту, Денис наклонился рядом.
- Ну, чё, как пойдем?
Денис смотрел на меня, поправляя очки, Саша тоже не собирался принимать решение, тогда я взял инициативу в свои руки.
- Пошли по следам браконьера, там мы сто процентов не встретимся с людьми. Да и прикольно, приключения.
Пацаны, переглянулись и промолчали. Молчание, знак согласия. Прошли поляну, прошли ещё одну поляну, ещё одну поменьше. Больше полян не было, у кромки леса, я увидел на половину сожженную пихту.
- Наше дерево!
Саша поглаживал живот.
- Надо там пожрать, супчик замарганить, че то подсасывает.
Мы, молча, согласились с другом и бодро потопали к лесу, вскоре мы побросали рюкзаки у пихты и занялись приготовлением пищи. Быстро загорелся костерок, быстро объявилась тренога, и повис над огнем котелок с остатками воды.
- Воды больше нет, надо обязательно добраться до воды.
Саша засунул, пустую бутылку под лямки мешка. Денис шумел пакетами,
Я всматривался на небо.
- Скоро воды будет слишком, дождь на подходе, даже в воздухе уже чувствуется аромат, чуете?
Парни покивали головами. Хорошо пообедали супчиком и салом с колбаской, похрустели сухарями, заглянцевали все конфетками. Я ходил вокруг пихты, посматривая на знаки. Вдруг я увидел срезанную ножом палочку, которая лежала не так как другие палочки, а как-то раком. Я усмехнулся, повернулся к парням.
- Парни я нашел метку, идите, взгляните!
Парни с любопытством вытянули лица, Саша усмехнулся.
- Настоящий партизанский указатель!
Денис качал головой.
- Я думал там, на дереве стрелка будет вырезана или сук валяться, а тут палочка среди сотни таких же палочек.
- Но срезанная ножом.
Саша поднял метку с земли и осмотрел отсеченный край.
- Вот так надо конспирироваться, учитесь.
Собрали рюкзаки, оглянулись полянам Армянского хребта. Закапал дождь, но нам было все равно, мы заходили в темный и густой пихтово-буковый лес с огромными кустами рододендрона. До встречи Армянский хребет, здравствуй бурелом!
Еле заметная тропа животных, на которую стали наши ноги, обутые в городские туфли, поначалу вилась по узкому обрывистому отрогу, грамотно обходя стволы больших деревьев, а потом устремилась резко вниз в царство настоящих преград. Первобытный лес к которому никогда не прикасалась рука человека, жил свое обыкновенной жизнью. Отжившие свой срок лесные гиганты, убитые беспощадным ветром и грозами, валялись вдоль и поперек тропы, прижавшись или нависнув, друг на друге. Смешанный пихтово-буковый молодняк устремлялся кронами к солнцу, в нижнем ярусе густо разросся куст рододендрона. Поваленные стволы преграждали тропу. Являясь вполне обычным препятствием для четвероногих, эти трухлявые гиганты, оказались для нас, тяжелым испытанием.
Рюкзаки предательски мешали легко и просто проползти под стволами или легко перепрыгнуть через них. Приходилось снимать рюкзак, протискиваться в проемы, перекатываться через бревна, работать всеми четырьмя конечностями, обливаясь потом.
Довольно сильный уклон отрога, глиняный замес под ногами, усиливающейся дождь, гибкие сильные ветви кустов, осложняли каждый наш шаг.
Несколько раз я уже успел упасть на пятую точку, свалиться на колени, спасая драгоценный напузный рюкзак с камерой, поранить до крови руку. Переползая через очередное колючее пихтовое бревно, я поцарапал сильно ногу. Мои спутники изо всех сил боролись с неожиданным препятствием, иногда тишину леса нарушал громкий русский мат. В одном месте сели передохнуть. Пот заливал глаза, одежда уже давно была мокрой, в туфлях было сыровато и прохладно, в паху пощипывал холодок. Я смотрел на Дениса.
- Тропу видишь?
Денис закивал головой.
- Что-то типа тропы, вон видишь, уходит в кусты рододендрона, но человеческая она или животная, не понять.
Саша усмехнулся.
- Любая человеческая тропа, когда-то была животной.
Я облокотился о ствол огромного бука и смотрел в зеленовато-желтую крону, с которой капали большие капли мне на лицо.
- Такого первобытного бурелома я даже представить себе не мог, кайф, вот здесь только начинаешь чувствовать биосферную среду.
Парни кивали головами, осматривая вокруг лабиринт древообразных препятствий и засад. Время не давало расслабиться, ещё часа два пути и надо останавливаться на ночлег и хорошо бы у воды, но мы пока даже не слышали шума реки, и это настораживало. Я шел по тропе первый, раздвигая руками, кусты выше человеческого роста, тропа экстремальным серпантином скользила вниз. Глиняный кишь-мишь под ногами усложнял спуск, я все время поскальзывался и падал на задницу. Очередной раз изрыгая из немытого с мылом рта отборную порцию мата и потирая грязные промокшие штаны, я оглянулся вокруг и понял, что потерял тропу. Парни воткнулись в мою спину, и мы молча, понимая друг друга без слов, уставились в непроглядную зеленую массу.
- Все пиздец, потеряли тропу.
Саша поставил диагноз, я прислушался.
- шум реки, я слышу реку, отчетливо.
Денис вытянулся в лице.
- И я.
Поглаживая ушибленное место, я посмотрел на друзей.
- Ну, а что мы паримся, пошли на шум воды, прямо вниз, вроде здесь проходимо ещё.
Парни пожали плечами, ну а что делать, приключения манили, в неведомые дали ущелья реки Белой. Рванув в кусты рододондры, я быстро заскользил вниз. Вскоре я приловчился использовать мощные гибкие ветви кустарника как дополнительные точки опоры. Стало скользить легче, кусты держали меня с моим огромным неудобным рюкзаком, внизу нарастал шум реки.
Преодолевая очередное зеленое препятствие, я чуть не свалился с осыпного склона. Затормозив у края обрыва, я зацепился за куст и сел на задницу.
- Чуваки здесь сыпуха, надо обходить!
Парни выглядывали из-за кустов, кивали головами, пошли в разные стороны. Вскоре с лева послышался крик Дениса.
- Здесь тоже сыпуха, но вроде идти можно, я вижу реку!
Саша, молча, удалялся вниз. Я пошел за Денисом и вскоре очень осторожно и очень медленно, неотступно на шаг друг от друга мы с Денисом пошли вниз, нащупывая место для следующего шага. Склон жил своей жизнью, камни шевелились под ногами, скользили вниз, напряжение нарастало, все вокруг удивленно сдерживало двуногих животных, которые осмелились идти, поэтому опасному препятствию.
 Я заскользил и грохнулся на бок, врезавшись в землю рукой, я остановился и обнаружил на ладони несколько порезов. Места для лечебно-оздоровительных процедур вокруг не было, поэтому, не смотря на струйки крови, я снова поднялся и погреб за Денисом вниз. До реки оставались считанные шаги, а уклон склона становился все круче и круче.
В конце концов, пришлось ползти в сторону и, хватаясь за кусты рододендрона спускаться вниз. Все, река!
Я стою на берегу усыпанным большими скользкими камнями. Река Белая, в этом месте была шириной не больше пятнадцати шагов с очень спокойным течением и глубиной не больше колена. Высоченные пихты и буки зеленой аркой нависли над руслом реки, закрывая воду от солнца.
Изо рта парило, на скользких камнях невозможно было устоять. Я скинул рюкзак и вытер пот со лба, оставив на лице кровавые следы с подраненной ладони. Я был мокрый до трусов, и не от влаги, а от пота.
Ноги дрожали, тело ходило ходуном. Холодно не было, было чертовски жарко, но я догадывался, что это ненадолго. На берег выполз Саша, появился Денис. Саша сбросил рюкзак на камни, потянулся затекшими членами и стал раздеваться. Я устанавливал штатив, чтобы произнести в камеру эмоциональное воззвание зрителям будущих видео проектов.
Я включил запись. Скользя на камнях, зашел в поле видимости видео захвата.
- Если кто думал, что снимать Лечебное видео легко…
Я запнулся, потому что хотел сказать – Тот просто пидор! Но, подумав секунду, продолжил.
- Тот думает плохо. Снимать лечебное видео очень тяжело!
Я выключил запись. Денис изучал карту. Голый Саша заходил в холодную до ломоты в зубах воду. На середине реки Саша жопой уселся в воду. Я включил запись. Друг спокойно растянулся в воду и проплыв несколько метров, захлопал ладонями по воде.
- Ух, рррр!
Саша зарычал и поднялся на ноги. Я выключил камеру.
- Ничтяк?
Саша кивал головой.
- Об это супер, вода холоднючая просто жопа!
Мы с Денисом посмеялись, я почувствовал желание последовать примеру друга, но остановил себя. Тело уже успело остыть и меня начинало подмораживать. Если купаться, то надо только на разогретое тело, на остывшее тело заползать в холодную воду не рекомендуется. Не хватало заболеть. Я собрал камеру, Денис сложил штатив.
- Ну что пошли дальше!
Саша вытирался полотенцем, потряхивая своей длинючей шевелюрой, поднял руку в направление нашего дальнейшего движения.
- Надо переходить на тот берег, там дальше скала.
Мы с Денисом переглянулись. Брод неизбежен! А разуваться не кайф, нет сил. Но мокрые ноги, это плохо. Эх! Надо разуваться!
Нехотя разулись и зашли в холодную воду. Да! Водичка, оказалось, по настоящему освежающей и при выходе на другой берег реки я чувствовал нестерпимую боль и начало онемения моей драгоценной конечности.
- Ух, ты, аж дыхание перехватило!
Ноги парили, наполняться теплом, мы, обмениваясь впечатлениями от водных процедур, быстро надевали сыроватые носки, запаковывая наслаждающиеся ноги, обратно в неудобную обувь. Обулись, собрались, настроились, выдохнули, прошли не сколько десятков шагов и остановились у скалы, врезающейся в воду. Обойти эту скалу по земле было сложно, надо было снова переходить вброд. Саша чесал бороду, смотрел на чистую белую воду.
- Ну че пошли снова вброд?
Что делать, пошли! Разулись, пошли в воду, вышли на другой берег конвульсируя на скользких камнях, я сильно споткнулся и ударился большим пальцем, боль выстрелила прямо в пах и заискрила в глазах.
- Не братаны, вы как хотите, а я больше туфли снимать не буду, так можно ноги убить нахрен!
Саша обувался, смотрел на меня.
- вам хорошо, у вас есть во что переобуться, а у меня нет.
Денис обувал свои городские ботинки.
-Надо с собой две пары брать, в одной тусишь, а другую на бивуаке используешь, это закон!
Саша отмахнулся от Дениса. Денис пожал плечами. У каждого своя, правда!
- Ничего, костер разожжем, высушимся!
В этот самый момент ущелье накрыла молочная туча, и пошел крупный дождь. Я закинул рюкзак на плечи, усмехнулся.
- Костер! Здесь условия трехсотпроцентной влаги.
Денис удивлено посмотрел на меня.
- а это как?
- Сто процентов в воздухе, сто процентов с неба и сто процентов на траве. Ты видишь тут сушняк, я лично нет.
Саша встал, смотрел по сторонам.
- Может дальше ущелье станет более широким, если что пойдем под скалки, там всегда в гротах можно сушняка надыбать.
Пошли дальше. Как я и предполагал, пройдя метров пятьдесят, мы снова вышли к броду. Не утруждая себя переобуванием, я щиманулся в воду и быстро перебежал на другой берег, парни пошли за мной.
В общем, в тот вечер мы преодолели штук пятнадцать бродов. В ботинках хлюпало, на голову лило, по штанам елозила мокрая трава, по волосам тек пот, смешиваясь с дождевой водой.
Влагой было насыщенно все вокруг, даже воздух был на вкус влажным и мы, не глотали, а пили его. Очередной раз, переправившись через брод, мы вышли к руслу шумного широкого ручья. Денис посмотрел на меня.
- Березовая?
Я помотал головой.
- Нет, это река Кудо, которая течет с ГКХ и впадает в Белую, до Березовой ещё топать километра три-четыре.
Перешли через ручей, Саша остановился и осмотрелся вокруг.
- Место хорошее для палатки, давайте тормозить, что-то жрать охота.
Я переглянулся с Денисом, мы усмехнулись прожорливости друга, и стали осматриваться вокруг. Да место было прикольным, только мокрым очень. Яркая зелень кустов и высокой травы источали влагу, было неуютно и холодно. Наша ХБ одежда, отсырев полностью, забирала у тела драгоценную энергию. Однозначно нужно было останавливаться, пробовать разжигать костер и варить кашу с чаем.
- Давайте падать здесь.
Саша вытащил топор из кармана рюкзака, протянул мне.
- Вова, сходи пока за дровами, а мы начнем палатку ставить.
Побросав рюкзаки у большой пихты, я пошел искать сушняк, к своему удивлению, я его быстро нашел. Высохшие в тени огромных пихтовых лап, стволы маленьких буков легко поддавались давлению моих рук и ног. Я решил повалить несколько таких бревен и сообразить костер звездочка или полынья.
На помощь пришел Саша и Денис. Мы притащили мокрые снаружи, но сухие внутри бревна к месту будущего кострища. Саша достал из зажигательного комплекта супер спички, немного промасленной ветоши, и таблетку сухого спирта, осторожно положил друг на друга расщепленные веточки и сухую стружку, наструганную топорищем с сухой доски, которую мы тащили с дома.
Мы с Денисом держали полиэтилен над кострищем, пока Саша поджигал наш будущий очаг. Вскоре мы увидели тонкую струйку дыма, а потом и рыжие с оттенками голубого языки пламени. Вскоре водоисточающий шум ущелья разбавил приятный сердцу и промокшей душе треск поджаривающихся дров.
Костер пылал, внушая в наши уставшие тела порцию оптимизма. Стали готовиться ко сну и ужину. Первым делом покидали спальные принадлежности в палатку, утеплились, переобулись в сухую обувь. Достали гречку и тушенку, колбасу и сало, сухари и ещё недоеденный хлеб, банку сгущенки и конфет с печеньем.
Саша и Денис стали варить кашу, установив импровизированную, быстро сколоченную треногу. Я взял штатив и пошел погулять в окрестностях. Дикие места пахли опасностью, я часто оборачивался и таращился на поваленные по берегу реки бревна. Везде мне таращились медведи и волки.
На мокрой речной гальке я обнаружил большой медвежий след. Вот блин. Да, в таких местах, искусственные городские фобии, уступают место настоящим первобытным. Я перестал бояться умереть, забыв, как дышать, и полностью окунулся в страх быть съеденным медведем. Побоявшись немного я воистину оценил лечебный эффект подобной фобии. Как-то умная мысля, застряла у меня в подсознании, я уловил, что, что-то открывая для себя. На больше, тогда меня не хватило. Отсняв эксклюзивный материал, я вернулся к палатке и бодрому очагу.
- Медведей здесь много, надо аккуратней быть.
Парни изобразили на голодных лицах серьезные выражения, пришло время ужина.
Усевшись на бревна под крапающий душ источающего влагу тумана, который стелился по крутым склонам ГКХ и Армянского хребта, под шум воды и треск костра, мы хорошо поужинали. Саша закурил, я засосал конфетку, Денис изучал карту. Вскоре ущелье погрузилось в темноту, Денис заполз в палатку первым, устраиваясь в середине. Мы с Сашей понакидали на кострище бревен. Костер бодро горел, пожирая танцующем пламенем темноту ночи. В небе замерцали первые яркие звезды.
- Давление высокое в горах. Завтра будет хороший день.
Саша видом знатока изучал небо и костер.
- Как раз можно устроить полудневку.
Мы заползли внутрь сухой палатки, выписывая акробатические кренделя, вписались в тесноту нашего жилища, заползли в спальные мешки. Внутри было хорошо и тепло.
По тенту палатки с больших пихтовых веток, монотонно крапали большие капли, быстро погружая нас в оздоровительный сон.
 
День пятый. Река Кудо – Река Малая Чура, полудневка.
 
Вставали не спеша, настроившись на полудневку. Я выполз из палатки первым. Сырость и холод ущелья пронзили до костей. Погода не изменилась. На небе висела та же молочная туча, моросил противный дождь, со всех сторон раздавался шум холодных ручьев. Потянулся конечностями, отлил, покрехтел поясницей и затекшими членами, потер опухшее от сна лицо, подошел к нашему кострищу.
К своему удивлению обнаружил тлеющие угли. Остальное было делом техники. Быстро раздул костер, повесил на треногу котелок с водой из реки Куда. Из палатки вылез Саша, серьезным взглядом он осмотрелся вокруг, мы встретились глазами.
- Как спалось?
Саша кивнул головой.
- Отлично.
Я подкинул в костер сырые дрова, поднял с земли мокрый штатив.
- Я пойду, поснимаю, а ты завтраком займись.
Саша кивнул головой.
- А чё жрать будем?
На такой вопрос у меня был быстрый ответ.
- Мюсли.
Саша скривился.
- Не кайф, я лучше вчерашнюю гречку доем.
Я усмехнулся, зная, как Саша, не любит овсянку.
- Как хочешь, а мне приготовь овсянку.
Денис выполз из палатки, взмахнул рукой.
- Привет рейнджерсы, ты что снимать?
Я кивнул головой, забросил на плечо рюкзак с камерой.
- Пойду, поснимаю дождь.
Денис кивнул головой, и подошел к костру.
Я зашел в красивый пихтово-буковый лес, осмотрелся в поисках сто процентных осенних кадров. Для того чтобы не замочить незащищенную камеру, я искал сухие места под пихтами. Широкие многоэтажные пихтовые ветки с миллионом иголок, разбивают капли любого дождя в водяную пыль, защищая землю от чрезмерной влаги. Даже в самый сильный ливень под большими плотными пихтами, можно остаться сухим или слегка промокнуть.
Я воспользовался этим подарком природы, устанавливая камеру поближе к стволу дерева. Поснимал искрящийся мириадам каплей лес, нашел большую лужу, поснимал игру пузырьков и разводов, вышел на берег реки Белой.
Вода в реке заметно поднялась, течение усилилось, цвет изменился с прозрачно белого на серовато стальной. Сегодня любой брод может стать очень сложным препятствием на пути к нашей цели. Обдумывая наши телодвижения на случай непреодолимой водной преграды, я вышел к лагерю.
Парни готовились к приему пищи. Саша кивнул мне головой.
- Там твоя миска с мюсли и чай.
Денис протянул банку со сгущенкой.
- На хапни.
Я с удовольствием принялся за завтрак, рассказывая парням последние новости. Поели, попили, согрелись.
Дождь прекратился, Саша покуривая трубку, смотрел в небо.
- Скоро выглянет солнце.
Я смотрел на серое небо, замечая шум ветра в кронах высоких пихт.
- Точно, говоришь.
Саша достал варган, наполняя лес первобытными звуками. Сегодня он играл на варгане хорошей погоды.
Неспешно собрались в путь, обулись в мокрую обувь, оделись в отсыревшую одежду, слегка подсушенную на себе. Поклонившись на все четыре стороны, мы взяли нужное направление. Ущелье реки Белой после впадения в нее реки Кудо, значительно расширилось. Берег хребта ГКХ по которому мы пошли, представлял собой ровную площадку, поросшую огромными деревьями, между которыми рос чахлый молодняк и невысокая трава.
Кусты, бурелом исчезли, открыв нашему взгляду великолепие первобытного, чистого леса. Мы шли легко, осторожно осматривались, вслушиваясь в первобытную тишину. Вокруг пахло присутствием мохнатого хищника, тишина напрягала наши расшатанные городские нервы, хотелось стучать, кричать, шуметь, разогнав тоску этой дурацкой тишины. Саша не выдержал, повернулся к нам лицом.
- Давайте, что ли постучим, у меня что-то предчувствие плохое, да и следы вот.
Мы с Денисом уставились на следы медведя. Я посмотрел на Сашу.
- в месте, где обитают хищники и пьяные охотники, туристу рекомендуется обозначить свое присутствие.
Саша принял мои слова к действию и тряхнул палкой по штативу. Я расстроено развел руками.
- Ну не по штативу же за 800 долларов!
Саша усмехнулся и заорал. Присутствие троицы двуногих было заявлено, типа царь зверей пришел, разбегайся народ лесной по норам!
В этот момент мы увидели натоптанную животными и людьми тропу. Почесав щетину, мы посмотрели друг на друга.
- А Место не такое дикое, как может показаться с первого взгляда.
Парни, молча, согласились со мной, и мы пошли дальше. Вскоре, совсем без напрягов тропа вывела нас к шумному руслу полноводной реки. Слегка намочив сырую обувь, прямо по камням и бревнам переправились на другой берег, сели на ровной площадке, вокруг которой росли три огромные пихты, достали карту. Денис водил по карте пальцем, потом посмотрел на нас.
- Это и есть Березовая.
Мы посмотрели на реку. Пожали плечами, утерли сопливые носы. Река не широкая, но больше чем ручей. А какая должна быть Березовая? Длиной всего от силы десять километров, наверное, ручейком и должна быть?
- Да точняк Березовая.
Саша сомневался.
- А Куда?
- Так мы возле неё стояли.
- А Малая Чура, вот она видишь, на карте после Куда.
Мы с Денисом переглянулись.
- Да мы вроде ручей большой проходили, может это и была Малая Чура?
Саша устало облокотился о пихту, смотрел в кроны, подпирающие небо. В просвете на синем небе, быстро летели белые кучевые облака.
- Что-то я устал, надо бы хорошенько пожрать, да посушиться. Может, полудневку здесь устроим, место прикольное, ровная площадка, вода рядом.
А что предложение было кстати. На пятый день похода мы успели подустать, хорошенько отсыреть, набить шишек и заработать по дюжине царапин. Отдых так и шептал на ухо, а место и правда было замечательным и к тому же, менялась погода в лучшую сторону.
- Давай тормозить, налегке лучше сбегаем, тропу глянем.
Идея пришлась по вкусу всем участникам похода. Мы забыли о карте, забыли о маршруте, забыли о словах бракоши.
Покидали рюкзаки с плеч долой, переоделись в сухие, теплые вещи. Саша натягивал майку, когда я заметил на его спине, что-то черное.
- Тормозни братик.
Саша глянул на меня.
- Чё там?
Я присмотрелся на черную точку и обнаружил к своему удивлению хорошо присосавшегося клеща.
- Клещ!
- Во бля! А я думаю, что там у меня все время зудит и чешется, думал прыщ.
Денис смотрел на клеща.
- Клещи в октябре, прикол и где ты его словил?
Саша задумался.
- в начале Армянского, когда мы на траве валялись, теплый день был, наверно тогда.
Мы, молча согласились с братиком. Саша пробурчал.
- Доставайте.
Клещ сидел глубоко, уже больше суток, для того чтобы ему вступить в контакт с кровью, надо всего пара часов. От голода клещ вцепился в Сашу сразу, не став перемещаться в подмышечные впадины или пах. Несмотря на долгий контакт с телом, жопа его торчала, на жилистой спине нашего худого братика.
Я достал пинцет, который ношу в аптечке на всякий случай. Он пришелся кстати. Денис и я по очереди тащили клеща за жопу, поворачивая его в разные стороны. Клещ не сдавался.
Саша устал стоять, топотал ногами.
- Да вырви ты его нахуй оттуда.
Денис поправлял очки.
- Нельзя так.
сделали ещё несколько попыток, ничего не получалось. Тогда Денис сделал так, как просил Саша. Он с силой потянул клеща, разорвав его на части. Голова осталась в Сашиной спине, жопа в пинцете.
- Ну вот, херня вышла.
Я помазал Сашину спину зеленкой. Саша натянул майку, он был абсолютно спокоен.
- Приедем домой вытащу.
- а энцефалит, болезнь Лайма, всякая другая хуйня?
Саша отмахнулся.
- в этих местах этих болезней нет.
На этом и порешили. Прикольно, но Саша потом почти год ходил с этой головой клеща в спине. Он там у него засох, превратившись в неотъемлемую часть тела. Потом выпал сам. Дуракам везет!
Замарганили вкусный обед. После обеда пошли погулять вдоль Белой по нашему берегу. далеко уйти не удалось, берег прерывался скалой, надо было высоко подниматься. Спустились к Белой посмотрели место брода. Вода в реке сильно упала за полдня без дождя. Если погода будет хорошей, брод не составит труда. На обратном пути, Саша своим наметанным глазом обнаружил под корнями большой пихты схрон с солью. Соль была укутана в большой полиэтиленовый пакет. Люди.
- Мясо или рыбу солят, вот тебе и глухомань.
С одной стороны, присутствие следов людей нас расстроило, но с другой стороны подбодрило. Значит мы здесь не первые, а значит не последние и ещё, значит люди сюда приходят и уходят, значит, есть тропы, а значит, в любом случае мы здесь не пропадем. Короче притопали к лагерю.
Саша сел за приготовление ужина, мы с Денисом пошли вдоль реки, загребая все дальше на юг в ущелье. Далеко не стали уходить, перед первой большой водой стали и осматриваясь по сторонам, разглядывая буйную растительность узкого влажного ущелья, посовещались. Денис показывал на северо-восток, смотрел в карту, поднимал голову, всматриваясь в буковый лес, поросший непролазным частоколом зеленого рододендронового куста.
- Если это Березовая, то значит, это склоны Чугуша, получается, на той стороне склон Главного кавказского Хребта.
- Агач.
- Получается, нам можно прямо отсюда забраться наверх, по реке не идти и потом к озеру Чугуш выгрести, смотри, тут вроде альпика должна быть.
- Агач.
Денис посмотрел на меня.
- Так чё по воде пойдем или прямо в лоб на альпику выгребим?
Я смотрел на непролазные кусты, то на веселое течение маленькой реки.
- Пойдем лучше верхами, надоело ползать по бурелому.
План на следующие несколько дней был утвержден, пошли медленно к костру с котелком Сашиной вкусной гречневой кашей с консервированной говядиной. По пути снимал на видео кристально чистую воду. Смотрели на небо, погода в горах поменялась, дул бодрый ветер, поскрипывали старые пихты, шумели ветками голые кроны древних буков. Иногда ветер становился холодным, а потом вдруг теплым, чуть ли не с запахом моря. Пахло Красной поляной, целью нашего похода.
Остаток дня провели весело, даже по стопарю пропустили водки, которую с собой нес Денис. Каша удалась на славу. Саша порезал сало, адыгейского сыра, лука, чеснока. Мы лопали кашу, заедая гречку с мясом разно вкусными удовольствиями. Шум ветра в кронах, листопад опадающей разноцветной листвы, веселый перекат полноводного ручья, успокаивал, настраивал на позитив. Над костром на веревке висела, сохла наша сырая одежда. На колышках внизу, которые мы забили вокруг костра на безопасном для кожи на наших ботинках и туфлях расстоянии, болталась промокшая насквозь обувь. Уютное место убаюкивало и расслабляло, наполняя чувством уверенности в завтрашнем дне. После пятого чая пития и веселых посиделок возле костра, мы заползли в палатку, укутались в спальные мешки и быстро заснули.
 
День шестой. Окрестности горы Санаторной, ущелья реки Малая Чура.
 
 Утро нового дня было ободряюще прохладным и кристально чистым. Бодро мы позавтракали, быстро собрались. Немного, как всегда тормозил Саша, поигрывая на варгане и покуривая трубку, неспешно какая и писая. Подпрыгивая на месте, мы терпеливо ждали нашего братика.
Наконец-то братик накинул рюкзак и скомандовал.
- Ну что пошли, куда?
Я показал в лес немного вверх.
- Туда, на Чугуш.
Саша посмотрел наверх, вздохнул.
- А может низом, по реке, как бракоша говорил, сколько там бродов, пять, восемь.
Я вспомнил слова браконьера.
- Восемь, может даже кое-где плыть придется.
Саша покачал головой.
- Не очень-то охота плыть, просохли хоть первый раз за три дня. Пошли наверх.
Поклонились месту, которое нас приютило, пошли наверх. Вначале подъема лес был на удивление чистым. Вековые буки, делают лес светлым. Но вскоре бодяга закончилась, перед нами возвысился частокол вечно-зеленого рододендрона высотой больше двух метров.
Подъем тоже, не шутя, все больше и больше наполнялся градусами. Встречу с новым препятствием, мы встретили бодро, грудью напролом ринувшись в бой с этими гибкими ветвями, сильного кустарника.
Через полчаса борьбы, я понял, что мы делаем много лишних движений. Любое препятствие можно использовать себе в помощь. На одной из стоянок, которые мы начали устраивать все чаще и чаще, я пригнулся и внимательно рассмотрел анатомию рододендрона.
Да куст! Растет пучком, в разные стороны. Расстояние от пучка до пучка достаточно чтобы легко протискиваться. Значит, надо просто рукой, обхватывать ветки и отводить их в сторону, нащупывая ногами и глазами эти проходы, и все пойдет как по маслу. Поделился своим открытием с друзьями. Саша криво усмехнулся.
- Пойдешь первый.
- С удовольствием!
Применение новой техники буреломдо, сразу облегчило подъем. Я хватался за ветки кустарника, потягивался на руках, толчками протаскивая все тело дальше вверх. Нагрузка распределилась по всему телу, стало легче дышать. Рододендроновой засаде не было видно конца, а грести наверх было ещё далеко.
Начала сказываться усталость, но мозги несло наверх к видам к ветру и солнцу. Вскоре рододендроновый частокол отступил, и мы пошли по пихтарнику, после которого выгребли в царство высокогорных деревьев и кустарников. Стали просматриваться виды во все стороны, крепчал холодный ветер, синело небо, пролетали над головой облака. Я шел первый по еле заметной тропе животных. Тропа удивительно оптимально пробиралась через непролазно-гибкие сильные кусты и скрюченные деревья.
Вскоре я вышел на первую обзорную площадку и поставил камеру на штатив. Вокруг меня пестрели яркие матовые краски кустарников. Красный, золотистый, фиолетовый, желтый, листики трепетали от порывов ветра, слабые срывались вниз, улетая в ущелья, сильные цепко держались за усыпающие ветки.
На этой высоте уже побывал мороз, и даже снег, в тени кустарника, проглядывались их следы.
Вытягивая шею, я смотрел вперед на наш дальнейший путь. Мы выходили на отрог, который становился все уже и уже. Кое-где на скалах росли сосны, камни и потрескавшиеся скалы были окрашены в зеленые полутона, дальше возвышалась стена, на которой лежала серая тяжелая туча.
Вдалеке были видны раздетые догола горы. Желто-серый цвет высохшей альпики и голых скал, черные ямы не растаявшего за летний сезон фирна. Жадно рассматривал каждую выпуклость на теле планеты земля. Где мы?
Этот вопрос стал тревожить меня. На Чугуш не похоже, а то, что за огромный массив, а то что за ущелье? Короче я стоял, снимал и думал. Вскоре ко мне тяжело выгребли мои спутники.
- Ну что там дальше?
- Отрог, а потом вроде альпика, только вот вершины закрыты все, облаками.
Парни смотрели вокруг. Кучевые облака облепили вершины, клубясь на одном месте. Не смотря, на сильный ветер, они не улетали дальше, словно прилипнув к одному месту. Тогда я не знал, что это грозный признак проникновения холодных воздушных масс в мир теплых.
Это явный признак глобального изменения погоды в горах, в течение блажащих двух-трех дней. Ну, в то время, наши головы, были лишены этих знаний, и мы спокойно смотрели на облепленные белыми кучевыми облаками горные вершины.
- Ладно, будем пробиваться дальше, пока тропа идет.
Саша хмыкнул.
- Это козья тропа.
Я улыбнулся братику.
- а чем мы хуже козлов.
Не в обиду было сказано нашему спутнику и прекрасному товарищу Денису Козлову, который пропустил мою не касающуюся его шутку мимо ушей.
Пошли дальше, первый пошел Денис, за ним шел Саша, вскоре и я собрав камеру и засунув её в рюкзак двинулся за друзьями.
Вышли на обзор, великолепный вид во все стороны. В эти моменты ты испытываешь приток новых сил, забывая об усталости, двигаешься вперед. Мы бодро шли по сужающемуся отрогу, посматривая по сторонам, спугнули стадо черных серн, которые облепив камни отвесных скал, с любопытством наблюдали за двуногой неожиданностью. Вдруг мы услышали грохот камнепада. Груда камней полетела с отвесной скалы в ущелье одного из ручьев, что-то сильно ухнуло, тряхнуло и затихло.
Денис остановился.
- Во бля, горы.
Да это было открытие для нас. Мы были в горах. Пристально огляделись вокруг. Реально под нашими ногами были рассыпающиеся скалы, трескучие от своей древней усталости. Все склоны были завалены камнями, свежими реками камней и грудами старых, поросших лишайниками и кустами.
- Скалы как бумага.
Саша поднял камень и руками легко его сломал. На меня посмотрели два синих испуганных глаза.
- Может, вернемся?
Я смотрел вперед, вот рукой подать до конца этого отрога и альпика, большой травяной бугор.
Туча заразная не дала проглядеть, что там наверху. Но судя по сочащемуся водой склону там наверху должен быть фирновое поле или ледник.
- Давай попробуем дальше пройти!
Парни, молча, согласились мы осторожно пошли дальше и, не пройдя пятидесяти шагов, пришли к сексуальному месту.
Это был настоящий взрыв адреналина в мозгах. Отрог сужался до одного метра, а справа и слева обрывались почти отвесные обрывы. Длина этого участка была метров пять-десять, но его надо было пройти и половину проползти, преодолевая небольшую возвышенность. Вид нескольких скрюченных сосен сглаживал эффект ужасов, но все одно, место было крайне опасным для нас, горожан, начинающих туристов в туфлях и кожаных куртках с болтающимися на плечах огромных рюкзаках.
Мы стояли и смотрели на это ужасное препятствие. Друг на друга старались не смотреть. Ну, хрена там страшного, пару шагов сделать, за корень сосны схватиться и выползти. А с другой стороны, прикинь ебнуться здесь в эту пропасть?
Да тут нам хрен кто поможет, да выгрести двоим с одним трупяком или потерпевшим, будет крайне тяжело. Мы же от всех прятались! И от ментов, егерей, МЧС и других людей. Только бракоша нас и видел, но он вряд ли расскажет о нашей встречи на Армянском хребте.
- Ну что?
Денис без слов смело, оправдывая свою фамилию, двинулся вперед. Прыг, прыг и он вылез на безопасное место. Подвиг Дениса поправил мои мозги, я сконцентрировался и пошел вперед, выбрав немного более безопасный путь, по моему мнению. Немного спустился вниз и, хватаясь за большие толстые корни сосны, путаясь в кустарнике, вылез на площадку позади Дениса.
- Саша давай за мной, здесь корни толстые, можно пролезть.
Саша стоял, вытягивая шею, смотрел то в одну, то в другую сторону.
- Бля очкливо.
Денис размахивал руками.
- Тут станешь, а потом прыгнешь здесь и нормаль!
Саша качал головой.
- с моим мешком! Потянет ещё назад и писец!
Я доставал камеру.
- Братик ползи по моему пути.
Саша постоял немного, подумал и выбрал мой путь. вскоре мы увидели живого и здорового Сашу рядом.
- Ура! прошли!
Денис криво усмехнулся.
- Ты дальше глянь, там вообще пиздец.
Всмотрелись дальше на отрог. Он оказался длиннее, чем я себе представлял в начале и как нож с зазубринами приглашал пройтись по лезвию бритвы. В нашем раскладе, это был путь самоубийц.
- Пришли.
Мы стояли на пятачке, осматриваясь по сторонам. Манящая альпика была на расстоянии руки. Справа от нас расположился цирк исток полноводного ручья. Ручей питали многочисленные водопады, спадающие с отвесной скалы, которую накрыла тяжелая туча. Слева обрыв с оползневым склоном, позади место, которое с этой стороны казалось ещё неприступней.
- Засандос.
Я сел на рюкзак и уставился вдаль. Да, мы зашли в такую жопу, что дай бог выползти, без происшествий.
Внутри и физуха и дух нажали на тормоза. Последние остатки смелости мы оставили позади, на движение вперед, на риск топлива больше не было.
Сознание пыталось сорваться на панику. Место стало сразу каким-то мрачным и очень недружелюбным. А тут ещё тяжелые облака стали выползать из долин, холодный ветер обдувал лицо. Нам срочно надо было что-то делать, нам срочно надо было куда-нибудь идти.
- Ну что делать будем?
Денис смотрел по сторонам, читал карту, пытаясь за что-нибудь зацепиться.
- Ничего не пойму, где мы блин, что-то за горы, а это что?
Я вскочил с рюкзака.
- Ну, то, наверное, Атамажи и Безводный хребет, а там Главный кавказский хребет.
Денис посмотрел вперед на тучу, закрывающую нам обзор.
- Получается, там ледник Чугуша дальше?
Я пожал плечами.
- Наверно.
- Значит, нам там делать нехуй.
Я всматривался на разноцветный склон с водопадами и густыми кустами рододендрона и черники.
- Может траверсом, на тот отрог.
Денис вгляделся в склон.
- Вряд ли мы там пройдем, да и что там за отрогом этим.
Денис складывал карту.
- Вообще блин не похоже это все на Чугуш, там все должно быть грандиозней, может мы вообще не туда пришли, надо было все-таки по воде идти, как бракоша говорил.
Я был полностью согласен с Денисом.
- Может назад?
Саша, который в это время тихо курил, откашлялся.
- Я назад не пойду.
Денис глянул вправо вниз.
- Здесь мы спустимся в балку к ручью, а там вроде полого вниз уходит, Вов глянь?!
Я подошел к началу склона. Осыпавшийся когда-то давным-давно склон, успел зарасти кустарником, лишайниками и мхом. Метров сто вниз.
В балке шумел полноводный ручей, кое-где покоился не растаявший за лето снег, дальше вниз просматривался пологий путь, в сторону реки, с которой мы взяли старт с утра.
Мне показалось, что мы пройдем этот участок без проблем.
Да и в принципе больше идти было не куда. Об обратном пути через опасный участок, речи не было. Закрыто!
- Да, пошли сюда, спустимся к реке и как бракоша сказал, пойдем по ущелью да по бродам.
Утверждение тактических планов приободрило нас. Закинули рюкзаки, и смело пошли вниз по живым камня. Кустарник и болтающиеся под ногами камни, сразу показали нам, кто в доме хозяин. На спуск в сто метров у нас ушло больше часа. Слава богу, мы не переломали себе ноги. Осматривая новую порцию царапин на руках, я подумал о легких перчатках, которые бы не помешали занятиями буреломдо в таких животворящих местах. А все вокруг кипело и бурлило жизнью джунглей.
Трава, так выше головы, кусты, так как лианы, мох, чуть ли не по щиколотку, корешок как веревка, хрен порвешь. Все сильное и здоровое, готовое бороться за жизнь. Ну и досталось же нам!
Наконец-то живой склон закончился серой сыпухой, по которой можно было скользить. Этот участок мы преодолели быстро и вскоре плюхнули рюкзаки на камни возле ручья. Дух снова воспарил, настроение снова стало прекрасным. Здесь на дне балки, мне казалось почему-то гораздо безопасней, чем там, на вершине лезвиеобразного отрога.
- Ура!
Попили талой воды, осмотрелись вокруг. Прямо перед нами возвышалась трехметровая стена фирна. Прикольно, прямо среди камней на высоту человеческого роста возвышался снежный айсберг.
Не растаявший остаток большого куска, напоминал птицу, нарисованную абстракционистом или креативный указатель вниз, в сторону реки.
Ручей падал дальше, небольшими перекатами. Блестели отполированные скалы, вокруг нас возвышались склоны древних камней, поросших травой и кустарником. Туча продолжала висеть над стеной с десятком водопадиков, закрывая вид на вершины.
Внизу блестел всеми красками осени приветливый светлый лес. Достал камеру, стал снимать окрестности безымянного ручья. Саша в это время писал свое имя на снежном указатели, Денис снова изучал карту.
Веселье прибавлялось на глазах. Мы скакали вокруг, лизали снег фирнового поля, брызгались водой. Было хорошо. Опасность миновала, теперь все будет, зацепись! Хорошо отдохнули, перекусили, покидали рюкзаки на плечи и медленно, перескакивая с камня на камень, пошли вниз по ручью, в надежде выйти к вечеру к месту нашей стоянки. За одним из огромных валунов я увидел воду, окрашенную кровью, обошел камень и потрясенный остановился на месте.
Прямо в ручье на камнях лежала, истекая кровью большая черная серна. Серна умирала у меня на глазах, не в силах что-либо сделать. Её передняя нога была вырвана с мясом, а из раны прямо в ручей, текла густая красная кровь. Денис и Саша обступили меня, рассматривая картину смерти.
- Это одна из тех серн, что мы спугнули, упала в обрыв.
Саша говорил хриплым приглушенным голосом. Радость и хорошее настроение исчезли. В ту минуту, смерть серны я пережил как свою собственную смерть или смерть одного из моих спутников.
Мы только что были там, на скалах, и так же могли упасть вниз на эти камни и умереть, истекая кровью, которая выталкиваясь из раны с последними биениями сердца, густым ручьем вытекала в чистую талую воду ледников.  Вместо серны лежал я!
Стало грустно и мрачно, снова поблекли все краски, снова тучи закрыли солнце и закрапал серый дождь.
- Давай её похороним.
На полном серьезе сказал Денис. Я не заржал, не пустился в пляс, покатываясь от смеха. Я посмотрел в потрясенные глаза Дениса, своими потрясенными глазами и понял, что мой друг думает о том, о чем сейчас думаю я.
- Да, давай.
Сейчас, в прошествии времени, когда я рассказываю про эту встречу со смертью, моим друзьям и знакомым, все в один голос задают один и тот же вопрос. Почему вы не взяли мясо?! Ведь сами боги, дали его вам!
Да мы не взяли жирное вкусное мясо серны, не вытащили ножи, не разделали тушу, не нарезали его тонкими ломтиками, впоследствии накоптив его у костра. Мы не отрезали голову серны для трофея и копыта для рукояток ножей.
Мы закидали тушу серны камнями, и воткнули в эту кучу импровизированный крест. Мы сделали это, потому что, перед нами лежала не серна. Перед нами лежал человек, а мы не людоеды. Потому, что, это был не подарок богов для жрачки, а знак, который ещё раз напомнил нам о смерти. Эта серна упала вместо одного из нас. Эта серна стала жертвой богам и духам гор, в которые мы залезли, из которых нам ещё предстояло вылезти.
Ну, и конечно, если рассуждать прагматично, мы были на тот момент хорошо упакованы едой, у нас было мало времени на занятие, которым никто из нас никогда не занимался. Время гнало нас вперед, и сознание тоже. Нам необходимо было как можно быстрее вернуться на намеченный путь. Сегодня, после одиннадцати лет приключений по горам Кавказского Биосферного Заповедника, я бы так не сделал, но тогда, я был не, такой как сейчас.
Похоронив серну мы, молча, постояли над могилой. Я предложил назвать эту безымянную балку, балкой «Мертвой серны». Мои спутники согласились со мной. С тяжелым сердцем мы погребли дальше вниз. Время летело быстро вместе с облаками, которые проносились у нас над головами, а препятствия на нашем пути, становились с каждым шагом все сложнее и сложнее.
Ущелье сужалось, пороги становились все больше похожими на водопады. Приходилось лезть по склонам, поросшими колючими кустарниками. На каждый водопадик уходила уйма сил. Все это усложнялось влагой, которая казалось, пропитала все насквозь, сделав скользкой траву, землю, скалы и камни.
Вскоре мы вышли к водопаду в метров десять высотой. Вода ручья, рассекаясь об огромный валун, двумя сильными потоками устремлялась вниз по каскаду отполированный черных скал, вскипая в ванне, заваленной бревнами и камнями. Балка расширялась осыпными склонами. Для того чтобы преодолеть это препятствие нам надо было пролезть траверсом склон из сыпухи и камней с одной стороны или склон, поросший непролазным кустарником и рододендроном с другой.
- Лучше по кустарникам ползти, будет за что хвататься.
Мои спутники были согласны с моими рассуждениями. Полезли через кустарники. На каждый шаг уходило уйма сил. Я был весь мокрый от пота, дрожали все мышцы. День выдавался ударным. Так я ещё не ходил в горах.
Больше часа мы выгребали из этой засады вниз. На удобном пологом месте упали без сил на травку. Водопад гремел, заглушая все звуки вокруг. Саша смотрел на часы.
- Уже пять часов, надо лагерь разбивать.
- Где?
Взмолился я.
- Да хоть здесь.
Мы с Денисом осмотрелись вокруг. Саша продолжал.
- а что, место нормальное, вот здесь палатку поставим, с этой стороны скалы, с этой склон нормальный, вода сюда не дойдет. Да и вообще что-то я сегодня устал и жрать охота.
Денис улыбнулся.
- а срать?
- И срать.
Я встал с рюкзака, почувствовав огромную сваливающую с ног усталость.
- Ну, если жрать и срать, то я согласен. Тормозим здесь.
Принялись за оборудование экстремального лагеря. Кое-как разбили палатку, соорудили кострище, с трудом разожгли костер из влажных дров, приготовили ужин и чай. Жрать не сильно хотелось, покушали без аппетита. Денис рассматривал карту. Саша курил, потом играл на варгане. Оклемавшись, я достал камеру, запечатлел удивительно дикое место. Может быть, по этому ручью ходили люди, но было это давно и неправда. Мы расположились в эпицентре диких биосферных мест. С особым чувством от пережитого, в осознании, что нам ещё предстоит пережить, мы легли спать. Удивительно, но спали очень хорошо!
 
 
День седьмой. Окрестности горы Санаторной, ущелья реки Малая Чура.
 
Утро было прохладно-свежим и солнечным. По нашим умозаключениям день предстоял легкий. Спустится до пихтовой площадки, с которой мы стартанули вчера к вершинам, было плевым делом, всего несколько километров. Бодро, весело и очень быстро, мы позавтракали, собрали снарягу, подтянулись, собрались к переходу. Наш путь лежал вниз по ручью. Поклонились незабываемому месту ночевки и горными козликами запрыгали по камням вниз. Я шел первый.
Вот скалы сузились, превратившись в каньончик, поток воды собрался в одну мощную струю. Я смотрел под ноги, тщательно выбирая место для шага, редко поднимая голову. Камни были скользкими, надо было идти очень осторожно. Ребята гребли за мной, поглядывая по сторонам.
Зайдя за небольшой поворот, я остановился у края обрыва мощного и очень высокого водопада. Вытянул шею, осторожно глянул вниз. Мощный Водопад с девятиэтажный дом, огромная ванна внизу, заваленная бревнами, по бокам гладкие стены каньона метров в пятнадцать. Непреодолимое препятствие для нас и прямо в двух шагах до цели! Подошли парни, осмотрелись. Саша усмехнулся.
- Придется назад возвращаться и уходить на этот склон.
Глянули ещё раз на лесную долину, спокойное течение ручья вдали и место впадения в реку, махнули от досады рукой и пошли наверх. Дойдя до места нашей ночной стоянки, остановились. Лезть через кусты обратно вверх не хотелось. Недолго думая, решили преодолеть оползневой склон. Склон из глины и камней преодолели с большим трудом. Туфли и ботинки скользили вниз, тянули назад рюкзаки. Вскоре я очутился на лесном склоне, зацепившись о ствол молодого бука, стал ждать парней.
Склон был с приличным градусом. Спускаться вниз по этому склону было очень опасно. Надо было уходить траверсом и немного набирать. Снова вверх! Когда же вниз?!
Почти на карачках ко мне подползли измазанные в глину парни, вместе посмотрели вниз, решили идти наверх. Припадая к склону, нащупывая каждый шаг, пошли траверсом, забирая немного вверх.
Лесной ковер из сухих листьев, шуршал под ногами, торчали скользкие корни, стелились густые и колючие кусты падуба, который туристы называют ласково калисраком. Этот калисрак путался в ногах и покалывал тело, царапал руки. Рододендрона пока видно не было, но и без него нам хватало препятствий. Вышли на боле или менее пологую площадку, снова глянули вниз.
- Ну что здесь вниз пойдем?
Молча, покивали друг другу головой. Очень осторожно поползли вниз. Как же тяжело идти вниз по бурелому, когда градус склона больше 30 градусов. Тело срывалось вперед и вниз, намереваясь, покатится. Приходилось присаживаться все ниже и ниже к пятой точке и скользить вниз, оцарапывая руки о кусты ежевики, падуба и всякой другой колючей напасти.
Хорошо, что светило солнце и склон был сухой, а то бы мы просто не удержались бы. В одном месте мне не повезло, я споткнулся, инстинктивно схватился за лиану обвивающую ствол огромного бука, лиана не выдержала, лопнула, и я покатился вниз. Обхватив самое драгоценное, что у меня было в жизни, камеру за 60 000 рублей по курсу 2000 года.
Упал на бок, перекатился два раза и спиной врезался в буковый ствол. В глазах потемнело, но хруста костей не услышал.
Открывая глаза и всматриваясь через крону бука, в синее небо с белыми облаками, пошевелил конечностями. Все было на месте и исправно работало.
С трудом поднялся на четвереньки, открыл рюкзак, достал камеру. Слава богу, все целое и невредимое. Подползли парни, упираясь всеми точками в склон. Саша посмотрел на меня.
- По склону уже невозможно идти, приходится ползти на жопе, вот, вот тело оторвется и полетит вниз,
Я закивал головой.
- Да, тут круто больно, надо дальше траверсовать.
Денис посмотрел вглубь леса.
- Тогда надо опять подниматься.
Бляха муха, опять идти наверх! Ну что делать? Надо! Мозги несет вниз, а надо идти вверх. Вообще у нас людей, наверное, в мозжечке ещё в первородные времена затесалось желание прохалявить.
Какая-то необъяснимая тяга в горах командует идти вниз. Всегда тянет вниз, быстрее вниз, вниз, вниз, к воде, в лес. Частенько это приводит в тупик или очень усложняет путь. Вот и теперь вверх грести не хотелось, хотелось вниз. И мы ползли уперто вниз до тех пор, пока склон не превращался в обрыв. Дурацкое стремление вниз. Надо идти вверх!
Полезли вверх, я нащупал балочку с корешками и мягкой глиной. Можно было зарубиться ногой, да схватиться рукой. Очень быстро стал набирать высоту, оставляя друзей позади себя. Вскоре я услышал дикий рев Дениса.
- Вова ебать тебя в рот, ты камни из-под ног в нас кидаешь, сейчас один гамай меня чуть не убил! Стой блин, нельзя на склоне так лезть!
Я остановился. От малословного и очень интеллигентного друга я впервые слышал мат. Сто процентов проняло. Я увлекся, меня перло и забыл, что склон сыпучий, уклон угрожающий, а мы ползем друг за другом. Ползем так, как нельзя ползти по осыпному склону. Только рядом друг с другом или же по разному маршруту. Подползли парни, я развел руками.
- Извиняюсь братики, совсем забыл.
Денис вытирал кровь с маленькой рассеченной раны на голове.
- Спасибо бля.
Саша сложил ладони.
- Вот такой каменюка как пуля летел, благо успели нагнуться, Дениса зацепил По-мелочи.
Я тяжело вздохнул.
- Надо на траверс уходить, вроде склон нормальный.
Парни посмотрели в глубину букового леса, молча, согласились со мной. Пошли траверсом и вскоре вышли на пологий склон.
Шли траверсом ещё некоторое время, преодолевая на своем пути балочки и балки. Эти балки сильно тормозили нас. На преодоление каждой уходило время, а оно таяло просто на глазах.
Уже несколько часов мы ползали рядом с местом ночевки, забирая, то вниз, то вверх. Сели отдохнуть. Саша показал рукой на ствол бука.
- Следы когтей, свежие.
Мы с Денисом уставились на дерево. На высоте приблизительно в два метра тридцать сантиметров на стволе бука виднелись глубокие царапины, которые оставил огромный медведь.
- Прикинь, это он на задние лапы встал, чтобы о дерево почесать передние. Прикинь, какой он огромный! 
Мда, было не до смеха и шуток, рядом медведи, а мы для них дичь.
- Надо быть осторожными, держаться рядом.
Ага, сделали все наоборот. Меня просто несло вниз. Я играючи прыгал с кочки на кочку, перепрыгивая через поваленные природой стволы. Денис прыгал за мной, но немного отставал. Совсем отставал Саша и меня это бесило. Много раз я останавливался и, вглядываясь в лес, ждал своих спутников. Вскоре я начал орать.
- Бля типы, ну чё вы ползете? Времени нет, скоро уже час, так мы внатуре из графка нафиг выбьемся! Нам до обеда надо к пихтам притопать!
Денис молчал, Саша отгавкивался.
- Я ногу подвернул, идти тяжело.
- Да ну вас нахуй!
Я махнул на своих друзей и пошел дальше. Вскоре путь мне пригородила стена вечнозеленых кустов рододендрона. Здесь он был мне по грудь, но рос более густо, чем вчера в начале нашего пути наверх.
В этой непролазной стене я не разглядел тропы животных. Вообще на этом склоне, было очень мало, каких бы то не было следов животных. Наверно их всех съел медведь.
Пошел напролом через кусты. Оказалось, вниз идти сложнее, чем наверх. Ветки рододендрона заплетались в ногах, упирались мне в грудь, царапали лицо, намереваясь выколоть глаза. Применить технику, которою я использовал на подъеме, было невозможно. А кусты просто обвивали меня со всех сторон, путая мне руки и ноги, сваливая вниз. Вдобавок к этому земля становилась все влажнее, и я часто поскальзывался.
Я стал срываться и материться, борясь всеми конечностями с этой засадой на моем пути. Зашумела река, мы были близки к цели.
Вдруг мне пришло в голову взять и прыгнуть вперед ногами прямо на кусты рододендрона. Я подскочил, выбросив ноги, вперед, плюхнулся задницей на гибкие сильные ветви кустов. Меня потащило вниз, кусты прогибались под тяжестью моего тела, стеля передо мной трассу для жопо-рододендронового слалома.
Я преодолел вот так на заднице, скользя по веткам нешуточное расстояние. Глянул наверх. Типов и след простыл.
- Денис! Саша!
Я заорал, что есть мочи. Но мой голос тонул в шуме воды и ветра. Пришлось стоять топтаться на месте и ждать. Пока стоял, просматривал путь вниз. Показалось, что надо уходить правее, левее было что-то похожее на обрыв. Минут через пять утомительного ожидания, показались головы моих друзей. Я вытянул руку, громко крикнул.
- Эй, я здесь!
Денис отозвался.
- Эге-гей!
Мы снова были вместе. Саша хромал, лицо было очень недовольным. Присели прямо на кусты. Я начал рассказывать свои соображения по спуску.
- Согласен.
Денис кивнул головой. Саша покачал отрицательно.
- Не, лучше прямо.
Я махнул рукой.
- Там обрыв сто пудов!
Саша пожал плечами.
- Ну и что?
Я понял, что добром этот разговор не закончится, накинул рюкзак.
- Ладно, встречаемся у пихт.
Протискиваясь через кусты, я пошел траверсом, забирая немного вверх, вправо. Денис пошел за мной. Саша остался курить. В одном крутоватом месте густой поросли рододенды, я остановился и крикнул Денису.
- Деня, смотри, новый прием буреломдо!
Я прыгнул вперед, приземлился задницей на ветви кустарника и заскользил быстро вниз. Это был рекордный проезд, метров пятнадцать точно. Пришлось даже тормозить, чтобы не улететь.
- Круто!
Денис прыгнул как я. От восторга он громко заулюлюкал, приземлившись где-то рядом в кустах. Я увидел реку. Ура! Вышли! Мы ликовали, не замечая рододендрон и живые камни под ногами, все извазюканные в земле, с грязными задницами и рюкзаками, мы вышли к реке, совсем недалеко от места нашей позапрошлой ночевки! Денис смотрел наверх.
- Сашу здесь подождем?
- Там у пихт, костер разведем, обед надо сварганить. Он как раз и подтянется.
Денис согласился. Мы быстро дошли до пихтового места. Стали заниматься разжиганием костра. Денис не находил себе места, все время всматриваясь в глубь ущелья. Саши не было видно и слышно.
- Бля, ну где он, по идеи уже должен был прийти.
Я был зол на Сашу.
- Да пошел он нахуй, самый умный. Ему одно, а он тебе второе, все направо, а он налево. Успокойся ты, давай суп заварим и пойдем, поищем.
Быстро сделали суп из лапши анаком с плавленым сыром дружба, получается такой вкусный, сырный суп. Беспокойство по поводу Саши стало нарастать. Его уже не было около часа, за, это время можно было дойти до места встречи.
- Ладно, пошли.
Оставили рюкзака и котелок с супом под пихтами возле костра и пошли обратно в глубину ущелья, откуда, только что, еле-еле выгребли. Остановились на месте, где мы на жопах съехали по рододендронам к реке. Стали громко кричать.
- Саша! Саша! Саша!
Кричал и я, кричал Денис. Ни ответа, ни привета. Денис пошел дальше. Не успев зайти за небольшой поворот, я перестал слышать его громкий крик. В ту же секунду я понял, что все наши потуги, бесполезны. Саша нас не слышит. Вообще в горах как аномалия со звуком происходит, особенно у рек. Отойдешь шагов пятьдесят друг от друга, ори не ори, все один хрен, уже не слышно ни черта. Также и на отрогах. На одной стороне орешь, на другой уже тебя не слышно.
- Денис, бесполезно, он нас не слышит.
Денис нервничал.
- Бля неужели с ним что-то случилось?!
Я усмехнулся.
- С Сашей!? Не дождешься! Пошли к лагерю.
Денис на меня смотрел серьезно.
- а что если он не выйдет?
Я был настроен решительно справедливо по отношению к братику.
- Выйдем в Красную поляну, скажем спасателям, что тут чел потерялся, найдут. Я его в этой хуйне зеленой искать не собираюсь, сам виноват, говорил, пошли туды, нет ему надо туды.
Деня смотрел на воду.
- Да понятно, но..
Я отмахнулся рукой.
- Да понимаю все, надо подождать ещё, рано паниковать.
Денис согласился со мной. Пошли к костру. Сели возле затухающего костра. На душе кошки скребли, взгляд так и устремлялся в глубину ущелья. Почти полтора часа прошли после нашей размолвки. Неужели в натуре с Сашей что-то случилось?
Вдруг откуда не возьмись, появилось в «рот ебись». Саша, пританцовывая и насвистывая мелодию тяжелого металла, шел по ущелью в нашу сторону. Камень с души упал.
- Видал, что я говорил.
Денис был недоволен поведением Саши, отвернул взгляд. Мы так переволновались, а он! Саша мокрый до нитки, с мокрым рюкзаком, подошел к костру, скинул мешок на землю и сел на корень пихты, облокотившись о ствол.
Я решил не показывать виду, что обиделся на Сашу.
- Что братан искупался?
Саша усмехнулся.
- Бля залез в такую жопу, что сам удивляюсь, почему ещё живой.
- Чё там каньон был?
Саша кивнул головой.
- Да обрыв, вроде небольшой с виду, рододендроном поросший. Я решил по кустарнику спустится, вниз полез, а там высота приличная, с трех этажный дом, а я не туда не сюда. Вишу на корешках, вниз смотрю. А силы утекают. Благо там как ванна, довольно глубокая. Короче я полез вниз дальше, да где-то с метров пяти ебнулся прямо с рюкзаком в воду.
- Ну, ты блин каскадер.
Денис вышел из своего состояния.
- Ну и что дальше?
Саша раздевался.
- Там воды по грудь мне оказалось, ну я удачно приземлился, выплыл потом, ну и догреб сюда. Там дальше не пройти по ущелью, плыть придется, а дальше каньон просматривается, там вообще жесть.
- Не пройдем?
- Да, но проплывем, может быть.
Вот это был удар. Получается Красной поляны нам не видать, тогда чё? Куды топать то?
Саша раздевался конкретно, собираясь оставаться под пихтами надолго. Это не входило в мои планы.
- а ты что делаешь?
Саша был спокоен как удав.
- Раздеваюсь, буду одежду сушить.
Все было ясно без слов и эмоций. Мы снова зависаем в это месте, ещё на одну ночь. И до Красной поляны мы вряд ли доберемся, да и сроки возвращения стали уже подпирать. Несмотря на раздражение и злость, которая захватывает всего меня вовремя казалось бы безвыходных положений, я сдержался.
Во время этой паузы я хорошо подумал и понял, что надо смириться. Идти дальше нет смысла, надо ещё решить куда идем. Идти туда, сам не знаю куда, опасно. Да и вообще суп и костер стали быстро расслаблять, и я почувствовал, как сильно устал.
- Давай разбивать лагерь, останемся здесь на ночь, и решение примем, куда дальше пойдем.
Так и сделали. На хорошо вытоптанное место поставили палатку, в кострище разожгли жаркое пламя, натянули веревки, переоделись в бивуачный комплект одежды, повесив всю мокрую сушиться.
В перерыве между обедом и ужином рассматривали внимательно карту. Все пути вели обратно в Гузерипль. Денис рассуждал вслух.
- По Березовой километров девять идти, а тут тропа исчезает, а там видишь дальше каньон, выползать наверх, по этой альпике идти, и только вот здесь от Асмановых Балаганов дорога вниз, а там ещё порядком хуячить и броды сплошные через Ачипсе, Лауру.
- Получается или обратно по знакомому пути или по этой тропе вдоль Белой?
парни смотрели на меня. Саша кивал головой.
- Отсюда километров пятнадцать, вдоль Белой, за один день догребем. Обратно через Армянский хребет и партизанский приют что-то идти не кайф, да и смотри крюк какой получается, все пятьдесят километров.
Я был согласен с другом, Денис тоже согласился. На карте тропа вдоль Белой хорошо прорисована, один брод, потом все время по правой стороне. Значит, натоптана, да сильно не загребает на верхи, и вода близко.
- Решено, идем завтра в Гузерипль, вдоль Белой.
Все были согласны с моим решением. Тогда я не знал, что такое ходить по ущельям Северо-Западного Кавказа, у меня просто не было опыта. Мы не знали, что все карты напечатаны с образцов карт начала 80 х годов ХХ века и за эти двадцать лет на рельефе живых гор, могло много поменяться. Мы были уверены тогда, что тропа будет отличной и не вызовет у нас никаких трудностей и сложностей, что мы уже вышли из жопы, и теперь ничто не остановит нас. И когда вечером у костра Саша огласил свою мечту, закатить прощальный ужин и съесть практически все наши запасы, оставив только чуть-чуть на всякий случай на один день, мы не стали возражать, а с радостью поддержали нашего прожорливого друга.
Ужин был королевский. И тут тебе гречка с тушенкой, да не одной банкой, а двумя. На закусон, остатки сало и сыра, на чай много печенья и конфет. У нас осталась одна банка тушенки, овсяной крупы на два раза, гречка на один ужин, рыбные консервы и банка сгущенного молока.
- До Гузерипля хватит!
С раздутыми от еды пузами мы поглощали одну кружку чая за другой. В тот вечер было весело и спокойно. Да, мы не попадем на Красную поляну, но зато мы уже завтра к вечеру дойдем до Гузерипля! Ах, как же мы заблуждались в тот веселый сытый вечерок!
 
День восьмой. Река Малая Чура, брод реки Белая-река Березовая - урочище Березовый барак, Толопановский прискалок.
 
С Утра этого незабываемого дня, в ущелье реки Белой задул сильный теплый ветер. Казалось, заработал огромный мощный обогреватель воздуха. Холодный ветер сменялся жарким феном с запахом подгоревшей травы. Деревья раскачивались и шумели, сбрасывая прямо на воду листопад разноцветной листвы.
- Чуваки, чувствуете ветер горячий?
- Агач.
- Прикольно, как под Ростовом в 40 градусную жару в поле пахнет.
Весело и бодро собрались. День был солнечным, на удивление теплым, впереди нас ждала легкая прогулка вдоль реки Белой.
Недолго думая, сразу от пихт, перешли вброд реку Белую, на сторону Черкесского хребта. Кристально чистая вода была по-настоящему белой с белыми камнями и белыми пузырьками на перекатах. Куда подевалась та грозная полноводная черная река, которую мы наблюдали во время ливней. С такой глубиной мы без проблем через все броды пройдем!
Пошли по Черкесской стороне. Берег был удобен для ходьбы, сразу же нарисовалась человеческая тропа. Подошли ещё к одному броду, перешли на другой берег. Там вообще нас ждал сюрприз. Широкий чистый берег с шикарным Буково-пихтовым лесом и тропа. Реальная натоптанная тропа. Правда заметных следов людей не было видно, но тропа была в прекрасном состоянии. Да и сам лес завораживал. Настоящий дикий, первобытный лес. Шли и пели. Настроение было на высоте. Снова уперлись в брод.
Перешли на сторону Черкесского хребта, в урочище Толопановский прискалок. Тропа бодяга продолжалась дальше, умно обходя разные препятствия. Прошли мимо прекрасных мест для стоянки. Горячий ветер дул то в лицо, то в затылок, уступая место холодному горному воздуху. Смешение горячих и холодных масс. О! это очень грозный знак в горах, но не тогда и не для нас.
Вышли к четвертому броду, снова разулись и пошли в холодную реку, которая замораживала ноги. Ноги стонали в воде, но потом пели на земле. Ледяная вода, отличный променаж для уставших от ходьбы ног. На этом берегу, мы сразу заметили сделанные людьми площадки для палаток, коптилок, навесов и шалашей. Многие стволы деревьев были расписаны инициалами рыбаков и охотников. Присутствие людей было таким явным, что даже расстраивало. Тропа вообще была чуть ли не лошадиной! Во бля! Сердце биосферного заповедника! И тут перед нами возникла сильная полноводная река, которая мощным прозрачным потоком втекала в Белую. Вдоль этой реки в сторону Красной поляны уходила тропа. Вот незадача! Открыли карту. Денис чесал репу.
- Что это, Чессу что ли? После Березовой, только Чес-су крупная река.
- Точно Чес-су, она же с ледников Чугуша начинается, а еще Джемарук, Тыбга питает, прикинь, всего километров десять, а такими мощняками подпитывается.
- Получается это Атамажи отрог.
Денис и я глянули вверх. Саша в это время курил и шарился возле натоптанной площадки рыбаков.
- а здесь не только рыбу ловят, но и золото моют.
Саша бросил под ноги резиновый автомобильный коврик, который в ногах лежит в салоне.
- Прикольно.
- С Гузерипля, наверное, ходят, по тропе.
Я улыбнулся.
- Значит, тропа будет натоптанной.
Саша улыбнулся мне, все шло по плану.
- Ну что на другой берег опять, там мне кажется, мы не пройдем.
Я ушел с этого поворотья последним, всматриваясь в глубину ущелья неизведанной полноводной реки. Мне захотелось туда, но куда? Если это Чес-су, то там очень круто, настоящий биосферный рай.
Перешли пятый брод. Белая, пока была переходима. Пошли вдоль скал по урочищу Толопановский прискалок, в одном месте пришлось вверх уходить, а в другом ноги замочить в Белой, прижимаясь к скале. Потом ущелье расширилось, и мы снова пошли по широкому берегу, поросшему буками. Потом мы вышли на берег Белой и пошли по высохшему после паводков руслу, с островками, которое время от времени затапливала мощная вода реки Белой. В этих местах больших деревьев не было, только ольшаник и кусты, растущие на камнях. На песке сталистого цвета прорисовывались следы местных жителей, волков и медведей. Следов копытных видно не было. На другом берегу увидели огромный водопад, там был полный очень тяжело проходимый бурелом. Слава богу, что додумались перейти брод на этот берег. Также я заметил, что воды в Белой прибавилось. После той мощной реки. Потом мы увидели ещё одну мощную реку, которая втекала в Белую. Появление этой реки озадачило очень сильно.
- а это ещё что за река?
Я придумал на ходу.
- Это Балка Федорова, наверное.
Денис согласился со мной. Саши было пофиг. Пошли дальше вскоре вышли в место, где ущелье Белой начало сужение. Дальше идти по левому берегу было нельзя, надо было снова переходить вброд на другую сторону. Но это было проблематично.  После двух полноводных рек воды в Белой значительно прибавилось.
- Вброд надо переходить.
Мы с Денисом посмотрели на Сашу. Типа и без тебя понятно.
- Где будем рисковать?
Денис взлохмачивал мокрые от пота волосы.
- Вон там видите в середине реки камни, там кажется самый оптимал.
- Здесь в обуви придется топать, да шесты вырубить из орешника.
Сказано-сделано. Саша нарубил шестов выше человеческого роста. Мы приготовились к броду и решительно двинулись вперед. Моя дубина была с крючком наверху. Я шел последним, в середине шел Денис, впереди Саша. Саша самый высокий из нас, Денис самый мелкий.
Добрались до камня. Ноги нестерпимо требовали быстро выходить на берег. Сводило от холода. За камнями нас ждала полная жопа, чего нельзя было разглядеть с берега. Поток воды собирался ближе к берегу, глубина была приличной, а течение очень быстрым и мощным. Неужели не пройдем!
- Попиздили!
Саша рванул вперед, за ним пошел Денис, я поплелся за своими друзьями. Вот Саша погрузился уже по яйца. Денис утопал ближе к поясу. Я еле держался на ногах. Было жалко не себя, а камеру. Она напрягала, меня, если камера промокнет, то все, пиздец такой куче денег.
Вдруг Дениса подмыло, он ахнул и плюхнулся в воду. Рюкзак быстро его утопил, и Денис поплыл вниз по течению, барахтаясь в воде вниз лицом. Я резким движением, вытянул руку с палкой и зацепил загривок куртки Дениса своим крюком, задержав уплывающего братика на месте. Братик побарахтался ещё с секунд десять в воде и встал на ноги. От страха сил прибавилось у всех.
- Держись Деня!
Мы рванули вперед. Саша уже выползал на камни другого берега. Несколько шагов оставалось и нам. Тяжелых шагов на грани смывания.
- Ура! Вышли!
В прямом смысле слова попадали на камни спасительного берега. Денис, обтекая водой, с потусторонним выражением лица смотрел на реку.
- Думал все, хана.
Саша чесал бородку.
- а мне нормально, по яйца только промок.
- а мне почти по пояс, в одном месте я уже не чувствовал сцепления ног с дном, думал сейчас унесет.
Сидели, молча смотря на блистающую в лучах солнца реку. В горах гулял ветер, смешивая коктейль из теплого и холодного воздуха, срывал задержавшиеся на кронах последние листья, осыпая их прямо в воду. Разноцветные лесные слоны кудрявились от порывов, высоко в горах гудело. Я встал с камней первый. Мы сильно стали отставать от графика. Если так будем плестись и в воде болтаться, вряд ли дойдем до Гузерипля к вечеру, а дойти надо.
- Ну что пойдем дальше?
Денис посмотрел на меня.
- Просохнуть бы немного.
Я покачал головой.
- Время потеряем, прошли всего ничего, а уже почти обед.
Денис вспылил.
- а кто знал, что здесь брод на броде, да куча засад, на карте этого нет!
Я махнул рукой, теперь до меня стало доходить, что что-то идет не так.
- Ладно, тормозим здесь, разденься, подсушись, пока солнце светит, да тепло. Может, перекусим чего?
Саша задумался.
- У меня анаком остался.
Денис стал снимать куртку.
- У меня пачка сыра.
Короче затормозили мы на берегу. Денис разделся, вытащил из рюкзака сухие вещи. Слава богу, в рюкзак вода почти не попала. Мокрые вещи раскидали на камнях. Пока готовился суп, я решил пробежаться по берегу, поснимать. Поснимал воду, деревья, краски осени и листопад. С юга жарило, с севера холодило. Отвлекся на съемки, не обратил внимания на то, на что обратил внимание Саша.
- Смотри, каньон, дальше вдоль реки не пройдем.
Оторвался от съемок, посмотрел вдаль. Точно. Берег сужался в каменную отполированную щель, высотой в метров пятнадцать. Река резко сужалась, вливаясь в каньон мощным глубоким потоком. На другом берегу было обрывисто и скалисто, там мы тоже точно не пройдем.
- Денис, достань карту.
Денис достал карту, всмотрелись все втроем. Тропа уходила вверх, надо было подниматься и идти траверсом, выше ущелья на метров двести. Я посмотрел наверх.
- Ну что, наберем немного высоты, а там видно будет.
Пообедали. На ядерном солнце вещи быстро подсохли. Хотя тяжелая кожуха Дениса так и осталась мокрой. Посмотрев ещё раз на Белую, мы смело пошли в атаку на поросший густым кустарником склон. Я зашел в кусты первый. Кусты на редкость были густыми и к тому же колючими. Они путались в ногах, норовили опутать тело и выколоть глаза. Под ногами почва ожила. Оказалось, мы идем по живым камням, которые после камнепада или селевого обвала, или оползня успели обрасти мхом и травкой. Ноги выкручивало, спотыкаясь, я падал на руки, оставляя на ладонях царапины, кустарники царапались, втыкались в нашу одежду, норовив её порвать. Я энергично работал всем телом, больше времени тратя не на шаги, а на борьбу с колючей сильной напастью и густым частоколом сорных деревьев. Снова упал, матюкаясь поднялся. Парни медленно шли позади. Я взревел.
- Ну как?
- Жопа!
Я посмотрел вокруг, стараясь, ухватится за просвет между деревьями, не хрена, везде одно и тоже, безобразие.
Пот катился градом, все тело пекло от физической работы. Пошел дальше. Камни ползли вниз, утаскивая меня к берегу, ветки лезли в рот, уши и глаза, колючки изодрали все незащищенные участки. Внизу вскрикнул Денис. Матерился Саша.
Показался просвет. Я рванул туда, как на амбразуру. Всем телом я пытался прорваться, но ветки и камни не пускали меня, опутывали, лишали последних сил. А потом я увидел завал.
Огромные валуны лежали друг на друге. Этой насыпи не было видно конца. Нагромождение живых огромных каменных изваяний лежало предо мной. Такое препятствие выглядело не просто непреодолимо, оно вызывало ужас. Разве могут так зависать друг над дружкой такие огромные каменюки. Язык громадного обвала, предстал моим глазам. Я вспомнил мужика в Лиазе, когда мы ехали из Майкопа в Гузерипль, как он сказал тогда, что там, на Белой, произошел обвал, он засыпал тропу и там давно никто не ходит. Теперь я видел эту преграду на нашем пути своими собственными глазами и трепетал от ужаса.
- Ну чё там братик?
Кричал Саша. Я хорошо помню, как тогда, опустил голову, как сломался, как сдался, отступил. Идти дальше было очень опасно, долго и опасно. Надо было возвращаться назад и уходить в Гузерипль через Черкесский и Армянский хребет. По ущелью Белой, мы не пройдем. Набрался сил и крикнул ребятам.
- Не пройдем, здесь просто ад, пошли назад!
Парни молчали. Мир окутала тишина и горесть поражения. Отступили без слов, тяжело выгребли на берег. Окровавленные ноги и руки, поцарапанные лица, порванная одежда, лоскут кожаной куртки, свисающий на плече Дениса, моя расклеивающаяся обувь, убитые старые берцы Саши. Мы были нокаутированы этим обвалившемся склоном, заросшим колючей неприступной гадостью, и представляли из себя жалкое зрелище. Мы снова на берегу реки, с опасным бродом, налево идти, тупик, направо тупик, назад тупик, вперед брод смерти. Мы сидели на берегу, сидели в тупике. Я нарушил молчание и изрек приговор нашей беспечности.
- Надо переходить вброд обратно, идти к стоянкам в урочище Толопановский прискалок и возвращаться в Гузерипль через Черкесский и Армянский хребет, до магистральной тропы и дальше до Партизинского приюта и по дороге в Гузерипль.
Денис был следующий.
- Это почти пятьдесят километров, два дня пути минимум, а то и три, притом мы не знаем есть тропа, на Черкесском или нет, оказывается карты врут.
Саша думал о другом.
- а еды осталось на один ужин.
Да, врут карты! Врут эти гребанные карты! Опять замолчали, взвешивая все тяжкие проблемы, которые так неожиданно упали нам на голову.
- Давай искать место брода, уже четыре часа вечера.
Это было шокирующей новостью. Получается несколько километров по ущелью реки Белой, мы преодолевали в течение семи часов! Вот тебе все прелести ущельенга!
Нашли в себе силы отмахнуться от проблем, и настроится на брод. С этого берега брод прощупывался лучше, чем с того. Быстро нашли оптимальный маршрут и без проблем перешли на другой берег.
- Ничего! Прорвемся!
Бодрым шагом, подгоняемым адреналином, дошли до Брода к стоянкам возле мощной реки. Уже хотели переходить туда, как мое внимание привлекла надпись на дереве. Надпись была старой, 1953 года, принадлежала чуваку по имени Ислам. Но главным открытием стала еле уловимая тропа, которая вела на верха Черкесского хребта. Решили вброд не переходить. А вдруг большая вода и все, мы отрезаны от большой знакомой нам земли. Нашли удобную площадку на Черкесской стороне. Оставили Сашу организовывать лагерь и готовить последний ужин, а сами с Денисом сбегали по тропе наверх. Тропа была найдена, так же мы нашли ещё несколько древних надписей на стволах огромных буков.
- Ура! Мы обрели план и устаканились с маршрутом. Стало легче на душе. Теперь нужно было подумать о подкреплении, предстояли несколько дней голодняка, с крохами еды на кармане. А идти надо было прилично.
Вечер был траурным. Веселья было мало. Адреналин щекотал под ложечкой, подсасывало и глубоко в анале бегали мурашки. Хотелось обоссаться и обосраться. А так же очень сильно хотелось отсюда убежать нафиг, домой к людям и пиву. Голодняк стал наступать на мозги, проявившись разговором у костра о домашней еде.
- а прикинь щас, лавашик взять, туда кусочек сыро-копченного сала положить, лист салата, все это помазать горчичкой, кетчупом, да заесть, запивая Хадыженским пивом.
- Бля кайф.
- а потом фруктовый салат, апельсины, бананы, киви, яблоки, все смешать с кремом заварным и с сухим вином.
Саша засмеялся.
- Хватит резать по живому, гады!
Легли в палатку, разместились по своим местам. Шумела Белая река, ветер подозрительно затих. Что ещё приготовили нам горы на обратный долгий путь. Думал обо всем, но то, что случилось на самом деле, превзошло все мои пессимистические прогнозы.
 
День девятый. Урочище Толопановский прискалок – Черкесский хребет- Армянский хребет.
 
Утром свалили все наши оставшиеся запасы в одну кучу. Было не густо. Одна банка сгущенки, одна банка сайры в масле, мюсли на дне пакета, две-три конфеты карамельки и все. Саша посмотрел на нас с Денисом.
- Ну что, все сейчас сожрем или….
Денис прервал Сашу на полу слове.
- Уже раз все сожрали.
Я поднял банку со сгущенкой.
- Давайте чай со сгущенкой сейчас, потом на ужин съедим рыбную консервы, завтра с утра, если не дойдем до Гузерипля, мюсли.
парни согласились. Накипятили воды, заварили чаю, Саша продырявил две дырки в банке сгущёнки. Передавая друг другу, и делая по большому глотку, быстро приговорили всю банку. Потом Саша обрезал крышку, вылизали все пальцами. В остатки драгоценных калорий влили кипяток, сделали по несколько глотков. Вылизанную банку забрали с собой к людям. Покидали рюкзаки на спину. Саша вертел в руке бутылку с водой.
- Может, облегчимся немного, одну полторашку возьмем на всех, вода наверху должна быть.
Согласились с другом. Слили воду, от которой нас тошнило в последнее время, заполнили одну бутылку до краев и пошли наверх по тропе. Тропа была резкой как понос, а склон очень крутой. Почти на четвереньках взобрались на более или менее пологий склон. Пошли дальше, пот тек по лицу ручьем. Вот новая засада бескрайний частокол высокого рододендрона.
- Давай обойдем.
Пошли обходить эту напасть траверсом. Шли долго по животным тропам. Рододендрон отступил, медленно, по шагу делая вверх, вышли на верхи Черкесского хребта. Что такое девять километров в нашей обычной жизни в городе. Да в принципе ничего особенного. Но в горах это довольно приличное расстояние. Тропы наверху не оказалось. Точнее она когда-то была, но заросла. На деревьях, правда, время от времени мы натыкались на метки. Благо лес на верху Черкесского хребта был просторный и чистый. Буки чередовались гигантскими кленами и грабами, на пупырях росли пихты, но очень мало. В нижнем ярусе росли кустарники, а поваленные, ожившие свое бревна обвивали колючие кустарники падуба, черники и ежевики. Правда, черники и ежевики не было вообще, а верхи хребта были сухие лишены влаги. Влаги!
Мое воспаленное адреналином сознание пронзила тревога, я глянул на полторашку, из которой Саша делал длинные глотки.
- Стой!
Саша чуть было не захлебнулся, посмотрел на меня.
- Чё?
- Воду надо экономить, воды нет!
Денис и Саша посмотрели вокруг, и до них вдруг дошло. Денис пробубнил.
- И вряд ли будет.
Лица посерели, мы осознали ещё одну нашу роковую ошибку. Уйти на безводный хребет с одной полторашкой! Это преступление! Но мы его уже совершили.
Саша дал нам отпить по пол глоточка воды и засунул бутылку в карман. Пошли дальше. Силы стали утекать, как вода из прорвавшейся плотины. С каждым шагом я чувствовал, что силы утекают. Мои ноги стали ватными, язык вялым, шаги шаркающими, а походка, раскачивающейся. Все чаще приходилось останавливаться, опираться о стволы деревьев и дышать, пытаясь накачать себя силой. Живот подсасывало, организм требовал порцию еды. Ну, еды у нас не было, а на НЗ я наложил ТАБУ. Саша плелся последний, все больше отставая. Это бесило меня. Главный тормоз нашего движняка. Денис бодрился, но его обувь все больше и больше хотела кушать, разрываясь на глазах. Вообще мы представляли, из себя жалкое зрелище. Мне было грустно, смотреть на друзей, но зло, то зло, которое поднимает меня, трепетало в груди и сердце. Концентрируя зло, я обращал его энергию в шаги и шёл, шёл, дальше к Армянскому хребту.
- Давай попьем!
Саша опять тормозил. Я сорвался.
- То давай все сожрем, то давай все выпьем. И что ты дальше будешь делать, а бля? Терпи сука.
- Сам сука!
- Да пошел ты нахуй!
Денис смотрел грустно на нас с Сашей.
- Да ладно вам мужики!
Я отмахнулся и пошел дальше, быстро и злобно.
- Сука, сука, сука, блять, блять, сука.
Каждый свой шаг я матерился. сердце бешено стучало в висках, во рту пересохло, пот лился градом, а тут ещё на небе все затянуло тучами, тяжелыми как моя жизнь.
- Сука, сука.
Я уходил все дальше от друзей, вскоре потеряв их из вида. Черкесский хребет плавно перетекал из одного широкого холмика в другой. Огромный, широкий, светлый лесистый. Клены красивые, древние грабы, буки. Ни черта я этого не видел, мое сознание материлось и на автопилоте толкало ноги дальше вперед к цивилизации, к людям! Усталости я уже не чувствовал, а мой желудок свернулся в рулет. Кленовый красивый лес обступил меня со всех сторон, я вышел на развилку дорог и троп.
- Налево пойдешь на Армянский хребет попадешь. Направо пойдешь на хребет Бзык попадешь, вперед пойдешь, хрен знает куда, попадешь, обратно пойдешь, никуда не прейдешь.
Решил на развилке подождать своих горе спутников. Ждал долго. Зла было немерено. Вот наконец-то вдали появились две тени, которые шли, пошатываясь, обходя деревья, спотыкаясь о калисрак. Подошли, плюхнулись рядом. Сашино лицо отливало бледно-зеленоватым. Денис, протирал очки и держался бодрячком.
- Деня карту достань, глянем, кажись, догребли до конца Черкесского.
Саша смотрел на часы.
- Бля, уже почти четыре часа! Восемь часов сюда шли.
- Километр в час.
Я криво усмехнулся и стал возле Дениса, уставился в предательскую карту. Денис водил пальцем по карте.
- Смотри, а что если через хребет Бзык пойти, до Гузерипля совсем нечего, километров четырнадцать.
Я хмыкнул, что-то меня настораживало.
- Смотри, пунктир тропы на вершине Бзыка заканчивается, как на Березовой. Нет братуха, самый быстрый путь, это тот, который знаешь, пойдем по Армянскому.
Денис кивнул в ответ.
- Да! Точняк.
Это было очень правильное решение, оно реально увело нас от неминуемой гибели. Спустя десять лет, пришлось пройтись из Гузерипля по хребту Бзык, до этой развилки, где мы решали с Денисом нашу судьбу. Ох, и скажу я вам, сложный путь по хребту Бзык, путь не для слабонервных и конечно более опытных туристов.
Мы спасли себя, тем, решением. Но тогда мы этого не знали, а готовились к более длинному пути. Саша лежал, постанывая, тёр ладонью по груди. Я сжалился над братиком, которого я очень люблю и уважаю.
- Чё хреново?
Саша кивнул головой.
- Сердце шалит, что-то.  
- Выпей корвалол.
Саша отрицательно покачал головой.
- Мертвому припарка.
- Может валидол, у меня есть?
- Да давай.
Достал аптечку, сунул братику валидол. Саша спрятал его под язык и попытался расслабиться. Денис смотрел на небо.
- Дождь будет.
Да все приметы указывали на скорый дождь. В доказательство над нашими головами в воздухе прошуршала стая скальных голубей, улетая в сторону широкого ущелья реки Белой. Сероватая дымка затянула прекрасный вид на ущелье, спрятало громадный массив горы АбаГо (Картуз) и Атамажи. Вглядываясь в дикие дали, я чуть было не пропустил чудо. Веточка с несколькими листиками, вращаясь вокруг своей оси, медленно поднималась вверх, а листья деревьев падали вниз.
- Смотри! Ветка вверх летит.
Парни уставились на это нарушение физических законов. Денис, продвинутый в техническом плане человек, высказал предположение о сильном исходящем воздушном потоке, который зачастую лютует в горах, сбрасывая в ущелья вертолеты и самолеты. Ветка улетела к кронам буков, а мы собрались и пошли дальше. Несложный спуск и вот мы в седловине, потом начинался подъем. Саша упал на рюкзак, наша скорость движения падала с каждой минутой Сашиных проблем.
- Давайте попьем.
Я взболтал полторашку с несколькими глотками на дне.
- Последние глотки.
Саша взмолился.
- На Армянском вода будет.
- До него ещё добраться надо.
- Чтоб добраться силы, нужны, а их нет.
Довод Саши меня поправил, я согласился. выпили драгоценные, самые вкусные в жизни глотки, чудо напитка, воды с реки Белой. Я закрутил полторашку и спрятал в карман рюкзака. Медленно, как ходячие мертвецы пошли на Армянский хребет. Это сравнительно небольшой подъем, мы преодолевали целый час, все время, останавливаясь, чтобы набраться сил, для следующих нескольких шагов. Силы иссякли, мы снова что-то сделали не правильно. Наконец-то мы вышли на поляну, по которой прошли четыре дня назад. Сейчас на этой поляне стоит домик КГПБЗ. Тогда эта была просто поляна.
 Радость от этого достижения нас взбодрила. Я даже камеру достал. Закрапал дождик. тяжелые тучи огромных размеров плыли по небу, сквозь серовато-бледные тучи проблескивало солнце, огромные облака переползали через Колхидские ворота. Все затаилось перед свистопляской глобального изменения погоды. Отлежались на траве. Поснимал на камеру. Потом я зарылся в траву лицом, слизывая капли дождя с травы. Пахло землей и прелыми травами, этот запах такой родной и вкусный.
- Пошли воду искать.
Денис закидывал рюкзак на плечи, мы с Сашей еле поднялись с травы. Дальше пошли по тропе. Но шли очень медленно, спотыкаясь на каждой кочке. Воды как не бывало. А пить хотелось все больше и больше. Темнело очень быстро. Вскоре мы уже шли по сумеркам, оставалось совсем чуть-чуть до наступления темноты. Не смог не остановиться и снять на камеру чудо природы. Огромные синеющие в ночных сумерках облака, переползали через Колхидские ворота. Над Фиштом плыла целая армада облаков разных фантастических форм. Тучи поднимались кверху, спускались вниз в ущелья, поглощая все вокруг. В небе пахло дождем, во рту ощущался привкус металла. Где-то над морским побережьем гремела гроза и сверкали молнии.
- Надо останавливаться, искать место.
Денис всматривался в ночную даль.
- Гроза будет, надо пониже ставит, не на пупыре.
Саша качался, но предвкушение грозы его взбодрило.
- а вода! Пиздец как пить хочется.
Да, пить не просто хотелось, мы испытывали настоящую супер жажду. Пройдя 15 километров на одной полторашке воды на троих. Над Фиштом бабахнуло. Это был сигнал для нас.
- Ставим палатку! хрен с ней водой, миски поставим на улице, если что дождь начнется, нальет нам воды.
Принялись за поиски места. Поставили палатку под пупырем главной возвышенности Армянского хребта, спустились как можно ближе к лесу, нашли что-то типа пологого места. Зацепили палатку на все растяжки. Ветер крепчал. Быстро закидали снарягу под тент, запрятались сами. Как только Саша закрыл молнию тамбура, на улице началась свистопляска. Палатку стало трясти, складывать, ветер гудел над нами, раздался треск молнии, громыхнул гром, земля дрожала. Мы лежали молча. Никто не спал. Сжавшись в пружины напряжения, мы ждали нового удара. Бабах! Вокруг озарилось белым. Гром был такой силы, что казалось, вибрирует внутри. Бабах! Щелк! Бабах! Тррищщщ! Бух! Држжж!
Я лежал почти на животе, обнимая огромный камень, который мы не заметили, когда ставили палатку. Я обнимал камень все сильнее, вжимаясь в землю. Трескануло и громыхнуло так, что мы подскочили. Потом все вдруг затихло. Раздался голос из темноты.
- Слава богу, пронесло.
Денис добавил.
- Хорошо, что остановились, здесь, а не на пупыре.
- Бля пить хочется. Может, давай сожрем рыбную консерву?
Мы с Денисом рассмеялись. Адреналин отпускал, в анале разжималось. Включили фонарики, Саша достал рыбную консерву. С аппетитом поели, выпили маслянистую жидкость. Недостаток воды это не пополнило, а вот подсобить с солью в организме помогло. Жажда от этого не уменьшилась, но на удивление притупилась. Я то, думал, что рыбная консервы наоборот её увеличит. Не тут-то было. Расслабились немного, потеплело в желудке и душе, но без воды один хрен плохо.
- Как начнет рассветать, надо идти, у Оштена точно вода есть.
Попытались заснуть. Я отрубился и мне приснился чудной сон. С темного неба прямо мне на голову с неба падали сочные спелые фрукты и ягоды. Арбузы, дыни, персики, сочные яблоки и виноград, груши сочащиеся медом и вода, чистая родниковая холодная вода текла с неба прямо на меня. Я стоял под этим кристально чистым душем, раскинув руки и открыв рот, вода лилась мне прямо в рот. Я пил воду, а потом поедал арбузы и дыни. Они лопались в моих руках, истекая сладким соком, я пил его и пожирал спелую сладкую сочную мякоть.
 
 
День десятый. Армянский хребет – Армянский перевал- перевал Гузерипль- партизанский приют – Гузерипль.
 
Проснулся. Темнота. Во рту сухо, кошки насрали и нассали, да ещё и блеванули. Пить хотелось просто неудержимо. На улице ещё даже не смеркалось, но по ощущения я понимал, что наступает долгожданное утро, последнего дня в горах. Чуваки тоже не спали.
- Деня на часы посмотри.
Денис достал часы, посвятил фонариком.
- Около пяти утра.
- Пора.
Саша закуебздился в спальном мешке.
- Бля, как же хочется пить!
Я подбодрил братика.
- Я на ночь миску на улице оставил, будет вода!
Денис прислушался.
- Что за шум?
Я прислушался к шарканью по тенту палатки.
- Это снег чуваки.
Чего не хватало нам, так это снега. Не зря нас бракоша предупреждал, что в это время первый снег в горах может случиться. Вскочили. Я быстро оделся и выполз из палатки. На траве лежал первый снег. Землю слегка припорошило, но для меня эта картина была просто потрясающей. Благо, что так, а не метр снега, к такому раскладу мы не готовы совсем! Выползли из палатки братики.
- Вот это да! Вов, а ты мечтал снять начало зимы, смотри, как по заказу! Снимай, давай!
- Не кайф.
- Снимай бля!
Денис прикрикнул на меня. А мне было впадлу камеру доставать и вообще все нахрен надоело, эти беспрерывные приключения. Потом немного расслабился, потянулся, миску свою выгреб из травы, в ней было полно воды со снегом. Выпили по несколько глотков. Вода была хреновой, но водой. Жизнь потекла по телу, снова захотелось жить, бороться, искать и не сдаваться.
Пока парни палатку собирали, спустил несколько минут видео на предрассветные сумерки, зная в принципе, что у меня нихрена не выйдет. Собрались достаточно быстро, упаковались, впереди нас ждал не малый путь, около тридцати километров. Ещё одна ночь в горах была для нас смертельно опасна. Ну, на край хотя бы догрести до приюта на Партизанских полянах. В это время в горах посветлело. Серо-белый унылый пейзаж окружал нас во все стороны, насколько хватало глаз. Снег выпал полосой, на высоте около 2000 метров. Мы как раз были в зоне снега. Тяжелые белые тучи лежали в долинах. Горы стали сразу грандиозными и неприступными. Вся остальная природа окрасилась в унылые коричневато-серые тона.
- Облака поднимаются, что-то будет.
Денис поправлял очки. Саша обвязывал веревкой ботинки, чтобы не рассыпались на ходу.
- Надо дергать вниз, это снег.
Собрались и быстро пошли дальше. Точнее быстро пошел я и Денис. Саша стал сразу отставать. Прошли метров сто, и вышли к ручью, который тек по балке прямо из-под главного пупыря Армянского хребта. Радость смешалась с разочарованием. Это же надо! Не дошли всего сто шагов до воды, мучились всю ночь! С другой стороны, какой это был кайф пить, пить и не напиваться. Напились, раздулись как жабы от воздуха. Перевели дух. Подошел Саша, скинул рюкзак, полез за кружкой. Меня это все начинало опять раздражать.
- Чё ты надумал?
Саша был спокоен как удав и как-то отстранен.
- Попью, отдохну немного.
- как это?
Саша доставал кружку.
- Вы идите, я догоню, тропу знаю.
Я отмахнулся рукой от Саши, и пошел вперед к магистральной тропе Всесоюзного маршрута номер тридцать. Денис пошел за мной. Вниз шлось легко, вверх тяжело, под конец Армянского хребта, когда мы уже прошли с шесть километров, сил не оставалось. Шел на пределе. Из каждого ручья пил воду. Но вода не давала сил, она просто продлевала жизнь. Шлось тяжело, через потуги и мат. Я матерился, как читал отче наш. Что за бред, вот нутро матюкливое!  Денис отставал от меня. Я сидел, его ждал. Денис еле плелся, время утекало на глазах. Тучи клубились, поднимаясь из долин. Страх снега тоже подгонял взашей. Я не шел, а мчался вперед.
На одном из участков, спокойный по обыкновению Денис, сорвался.
- Бля Вова ты заебал так быстро идти, я за тобой не поспеваю.
Я промолчал, а что скажешь, так оно и есть. Меня вперед гнала эйфория, я уже себя не контролировал. Денис стоял, тяжело дышал.
- Ты иди вперед, на Армянке меня подожди, на месте стоянки. А я Сашу подожду.
- Хорошо.
Я пошел дальше. Вот Армянский перевал, внизу видна крыша Фишт-Оштеновского приюта. Свернул в сторону Гузерипля. Быстро дошел до Гузерипльского перевала. Ещё быстрее пошел вниз к Армянке. Зашел в лес. Подошел к каменному идолу, которому мы оставляли конфеты. Подумал, что обману богов, засунул руку в щель, куда засовывал конфеты в надежде поживиться. Хрен там. Конфет не оказалось. Гений места их проглотил.
Дальше тропа пошла немного наверх и вот я на Армянке. Никого. Скинул рюкзак, плюхнулся на бревна. Вся моя одежда и обувь были насквозь мокрыми, знобило от внутреннего холода. Желудок был в морском узле. Постарался расслабиться, вытянув все члена. Достал из кармана сорванную по пути ветку спелой калины, стал её жрать. Сыроядение.
Ждал парней долго. Появился Денис. Пришел один.
- Да пошел он нахуй, этот Саша.
Злой Денис плюхнулся рядом со мной.
- Гандон блин, я его час ждал, а он пришел и заявляет мне, что хочет конкретно отдохнуть. Короче я его послал и пошел.
- Давай мюсли заварим.
Денис кивнул головой.
- Давай, до Гузерипля ещё пиздовать и пиздовать.
- Дойдем. Правда, уже час дня.
Пошли по дрова. Тут Денис вспомнил что у нас нет котелка, он у Саши. Идея с мюсли не прокатила. Тогда я предложил погрызть мюсли в сыром виде. Стали грызть овсянку с изюмом и другой шнягой. Больше часа прошло, как появился Саша. Общались без слов, то жестами, то гортанными звуками. Саша сказал, что уже хорошо отдохнул, и можно идти вперед. В эту секунду с неба посыпал тихий обложной снегопад. Такого я ещё не видел. Снег величиной с босяцкий снежок, парили с неба на землю, застилая её в белое покрывало. Прямо на глазах, в реальном времени, снега становилось все больше и больше.
- Снимай Вова, супер!
Денис кричал мне, размахивая руками. Я отмахнулся.
- Не хочу, кассету надо новую доставать, камеру ещё заклинит!
Снегопад не думал прекращаться. Это не входило в наши планы. Мы быстро пошли вниз. Вскоре мы вышли на грунтовую дорогу, на которой виднелись свежие следы УАЗА. Пошатываясь, дошли до искусственной запруды рядом с Партизанским приютом. Для нас тогда этот приют был главным форпостом Кавказского Биосферного Заповедника. Загавкала собака. Мы обошли озеро, срезав серпантин. Мельком я увидел мужика, который вышел за собакой и смотрел на нас с дороги.
- Хрен тебе, нас не поймать!
Вышли на основную гравийку. На этом участке, она была в отличном состоянии. На повороте я обернулся, отставая от своих спутников. Молочные тучи поглотили горы, засыпая их снегом, над нами шел моросящий дождь. Поклонился горам.
- в горах все очень просто, в горах нет фальши, ты останешься жив или умрешь.
Я вслух прочитал надуманный строки будущего стихотворения. Да, путешествие, которое мы натворили, оставило неизгладимые впечатления. Вообще-то, оно ещё продолжается!
Подтянул лямки неудобного рюкзака, который все время мучил меня болями в плечах и грудном отделе позвоночника, быстро пошел за друзьями. Шли по дороге, обходя свертки, чтобы не рисковать. В одном месте все же свернули, хорошо срезали, но идти по траве, глине и бурелому было тяжело. Дорога в некоторых местах была убитой напрочь, в других более или менее.
Я снова вырвался вперед. Тело я не чувствовал, ноги как бы шли сами по себе, на автопилоте вниз. Четырнадцать километров это не шутка, особенно когда уже прошел все 18, да ещё на голодный желудок, полный воды.
Дождь моросил, я был насквозь мокрым, в моих городских туфлях чавкало и хлюпало. Мои ХБ Штаны комком грязи, сползали с пояса на задницу, моя ХБ рубаха была холодной и, наверное, весь поход не просыхала, куртка давно не держала влагу. Я шел вперед к цивилизации, где мне хотелось наброситься на пиво с ничтяками.
Уши вслушивались в тихий осенний лес, в надежде уловить звук приближающегося лесовоза. Очень сильно хотелось проехаться остаток пути до Гузерипля, а не идти пешком. Но когда сильно хочешь, мало получишь. В лесу было тихо, шептал только дождь и тоскливо чикали птицы.
- О! чувак! Стой!
Я услышал бодрый и веселый глас, остановился, глянув сквозь туман усталости. Делянка лесорубов, несколько Уралов лесовозов, трактора, вагончики, с пяток мужиков в фуфайках. Значит я уже на делянке, недалеко осталось до Гузерипля. Я от удивления разинул рот, но продолжал идти, автопилот ещё не выключился.
- Стой сука, я сказал!
Этот приказ подействовал отрезвляюще, я остановился, и посмотрел на улыбающегося молодого лесоруба, который пошатываясь, отходил от кострища и приближался ко мне. Я еле шевелил языком.
- Что надо?
Парень вытянул руку с бутылкой водки.
- Иди сюда братуха водки выпьешь!
Улыбнулся внутри, снаружи натянул лыбу.
- Не спасибо, я пошел.
Парень со злой ухмылкой посмотрел на меня.
- Ты чё меня не уважаешь, иди сюда я сказал, водку пей!
Я стал распрямлять плечи, по телу потек адреналин, хотелось грубануть, этому деревенскому козлу.
Потом подумал, что тип загашен конкретно, увидел ружбайку возле бревен, хихикающих молчаливых мужиков, топоры, дубины. Один в поле не воин, притом против такого контингента.
Решил рассказать правду, чтобы расслабить злодея с водкой.
- Мужики реально не до водки, сутки не жрал, идем уже тридцать километров, в другой раз.
Парень пошатывался, отпил водку из горла.
- Чувак, сын рождается не каждый день, выпей за здоровье моего сына и иди.
Было понятно, что этот педрила меня просто так не отпустит. Один из трезвых мужиков у костра, разрядил напряженку.
- Да иди ты, передохни, до Гузерипля четыре километра осталось, поешь черники.
Это было уже другое, дельное предложение. Я кивнул головой и подошел к костру. Скинул настаебавший мешок на землю, размял плечи и шею, раскрыл ладони над костром. Чувак наливал водку в граненый стакан.
- На пей до дна!
Чувак протянул мне полный стакан, из которого водка проливалась на землю. Я вздохнул, приготовившись к новым испытаниям, взял стакан водки и с ужасом посмотрел на прозрачную жидкость. На пустой свернутый в рулет желудок, полный стакан водки, это было равносильно смерти. Ну, с богом!
- За сына, чтобы все было отлично.
Я стал пить водку большими глотками, больше проливая на мокрую куртку. Три глотка я все же выпил, остальное протекло мимо по усам. Но это никто не заметил, протянул стакан злобно-доброму чуваку.
- Заешь черникой.
Трезвый Мужик подвинул мне к ногам полное ведро черники. Я взял пригоршню черники сунул в рот и приготовился к смерти. Но, вопреки моим ожиданиям, водка как теплый эликсир, потекла по моему пищеводу, растеклась в желудке, и растворилась в теле, наполняя его ощущениями расслабления.
Мои кончики ног и рук стали оттаивать ото льда, мои волосы зашевелились от энергии, веки глаз стали тяжелыми, захотелось спать, срать, есть, размножаться и жить. Вот тебе на!
Молодой загашенный лесоруб скакал рядом, пил водку с горла. Пили другие мужики. Он что-то буровил, но я его практически не слышал. Трезвый мужик с черникой, пробился через мои закрывающиеся заслонки.
- Один ходил?
Я покачал головой.
- Нет, втроем, парни отстали.
Мужик кутался в фуфайку.
- Так нельзя ходить, нельзя растягиваться, вместе надо.
Я кивал головой.
- Знаю, Так получилось.
Мужик показал на ведро черники.
- Давай ешь не стесняйся.
Я загреб ещё немного черники.
- Вкусно, и сколько стоит ведро?
- В Майкопе 700, в Краснодаре 1200 рублей.
- Тяжело собирать, наверное?
Мужик усмехнулся.
- Нет, если умеючи.
Молодой пьяный лесоруб, сел рядом со мной и обнял меня за плечи.
- Слушай чувак отдай коврик свой. Ну, нахуй он тебе нужен, а мне для охоты пойдет, в засидке на медведя.
Я посмотрел в мутные глаза.
- Не отдам.
Чувак встрепенулся.
- а чё?
- Мне ещё пиздовать до поселка и ночь холодную в мокрой палатке проводить.
- Ну и чё. Да ну нахуй, там, в Гузерипле куча гостинец, там переночуете.
Я покачал головой.
- Нет не дам.
Лесоруб не унимался.
- Отдай, а то застрелю, ха..ха..ха.
Мне начал надоедать этот педрила.
- Похуй.
Лесоруб изменился в лице.
- Что ты сказал?
- Что слыхал.
Лицо становилось злобным и задиристым.
- Щас я тебя точно хлопну. Отдай коврик сука.
- Только через мой труп.
Мужик возле костра, снисходительно поднял руку.
- Да ладно тебе Андрюха, что ты к чуваку приебался.
Лесоруб, качаясь, стоял надо мной, глас разума медленно доходил до его мозжечка. Он плюхнулся рядом со мной.
- Ну что ты такой упертый, откуда?
- Из Ростова.
Лесоруб усмехнулся.
- Бандит?!
Я усмехнулся тоже.
- А что не видно.
Все рассмеялись. Лесоруб мотал головой.
- Нет, братан, ты не прав, ну вот, скажи нахуй, он тебе нужен коврик этот, сколько он стоит?
- рублей 300.
Лесоруб посмотрел на меня и развел руками.
- Ну ты вообще, ну давай поменяемся, вот тебе ведро черники, а ты мне коврик, ты там у себя в Ростове за это ведро, купишь три коврика, а мне для того чтобы купить, хуй знает куда надо ехать.
Я пожал плечами.
- В другом раскладе я бы тебе его и так отдал, но только не сейчас, если хочешь, пошли со мной до Гузерипля, завтра перед автобусом я тебе отдам его.
Лесоруб развел руками.
- Не могу, сын родился, сегодня гулять буду.
Что скажешь, не состыковка. Но лесоруб не унимался.
- Отдай, бери ведро.
Я посмотрел в мутные глаза.
- Ты без штанов и трусов жить можешь?
- Ну, могу.
- Подари мне сейчас штаны и трусы свои, а я тебе коврик.
- Ну, ты…?
Лесоруб задумался. Я кивнул головой.
- Вот так мне коврик сейчас нужен, как тебе штаны с трусами, вроде и хуйня, да без них нельзя.
Этот довод сразил лесоруба на повал.
- Понятно, без базаров.
На Дороге появился Денис. Трезвый мужик маякнул в его сторону.
- твой.
Я кивнул головой. Лесоруб снова повеселел.
- Стой, сюда иди!
Денис остановился, долго всматривался, увидел меня, я махнул рукой.
- Иди.
Денис подошел. Молодой Лесоруб вскочил с бутылкой.
- На братуха водки выпей, у меня сын родился!
Денис исказился в лице, он думал о том же, о чем думал я в начале знакомства.
- Да ты чё мужик, если я выпью то умру.
Я встал, посмотрел на друга.
- Выпей Деня, удивишься эффекту..
- А ты пил?
- Ага.
Денис скинул рюкзак, приготовился к работе со снарядом. В глазах Дениса булькал ужас. Дрожащей рукой он взялся за стакан.
- Ну, чтобы здоров был сын, богатырем рос.
Денис проглотил стакан, даже не переводя дух.
- Впиталась как в губку.
- Закуси черникой.
Денис закусил, сел на бревно, погрелся у костра. Вскоре причапал  Саша. Тоже проглотил Стакан водки. Посидели, поговорили, еле-еле отмазали свои коврики, от этого веселого парня с ящиком водки. Вечерело.
Ушли дальше целыми и невредимыми, накушавшимися водкой. Никогда бы не подумал, что водка на супер пустой желудок, снимает голод, наполняет тело энергией и теплом, да ещё расслабляет психологически.
Уже в ночных сумерках мы как тени вошли в Гузерипль.
- Двадцать один ноль ноль!
Денис смотрел на часы. Я прикинул наш последний день, выхода с маршрута.
- Стартанули в 5:30, до Армянки шли почти 7 часов, там часа полтора перерыв, до Гузерипля от Армянки шли 7 часов. Итого шли 14 часов.
Саша присвистнул.
- А прошли все 35 километров. Жесть!
Пережевывая цифры, пошатываясь, зашли в окрестности Гузерипля. Тупиковый поселок спал, погруженный в осенний покой. Ещё на подходе решили, что в палатке спать не кайф. Она мокрая и холодная. Решили вписаться в гостинице, да провести ночь. В те времена это было проблематично, Гузерипль только набирал обороты дачного поселка для богатых людей и места туристического паломничества на шашлычный уикенд.
Дошли до двухэтажного дома, гостиничного вида. Мы с Денисом быстро договорились у сторожа, переночевать, за сто пятьдесят рублей с носа. Пошли в номер, покидали вещи. Сгоняли в круглосуточный ларек за пивом и жрачкой. Жрачки в ларьке оказалось не богато. Но вот пиво было, правда, только фиговое, то которое мы редко покупали. Хадыженского и Майкопского не было. Продавать живое пиво в Гузерипле было не резонно, пропадет, клиентов мало, не сезон! Где-то в одиннадцатом часу улеглись наконец-то в кровати. Перенапряжение не отпускало, ломило все тело, суставы скрипели, сердце отбивало трахакардию в голове. Под звук этих курантов, под жар и холод, под ломоту и скрежет, мне так и не удалось толком поспать. Ночь получилась бессонная.
 
День одиннадцатый. Гузерипль – Ростов-на-Дону.
 
Чтобы быстро собраться, встали в 4:30 утра. Короче от силы мучились ночью четыре часа.
Саша огорошил нас с Денисом, своим планом, соскочить с автобуса на мосту за Даховской и на попутках добраться до Мезмая, где он собирался повисеть ещё несколько дней. Саши некуда было спешить. Не то, что мне с Денисом.
Меня дома ждала семья, доченька мелкая, жена и финансовые обязательства перед партнером по скромному убыточному бизнесу. Дениса ждала работа и карьера. Нам надо было домой. Хозяин барин. Нам нечего было возразить Саши.
- Да хоть нахуй! Заебал сука!
Подумал я, но не сказал. Братик мог обидеться.
Автобус до Майкопа, подкатил на остановку возле моста на территорию КГПБЗ около 6 часов утра.
Залезли в автобус, плюхнулись на заднее кресло, покидали рюкзаки. Водитель включил радио. Как всегда, на нас обрушилась лавина дурацких и ужасных новостей большой земли. Сто лет бы не слышать!
Типа ещё вчера вечером, во время представления мюзикла Норд-Ост, террористы захватили в заложники, артистов и зрителей. Шли напряженные переговоры. Я понял, все только началось.
- Бля, опять будут на наши бороды смотреть, шманать. Менты дурацкие!
Денис покачал головой.
- Помнишь в июле, в прошлом году, когда соскакивали в Мезмай, тоже какая-то хуйня случилась, нас шманали.
Я разлегся на кресле, смотря на черное небо с мерцающими звездами.
- Как хорошо в горах. Не уезжал бы!
Автобус поехал медленно, но верно. Добрался до моста через Белую, где дорога ведет на Лага-Наки. Саша не прощаясь, спрыгнул в неизвестность. Мы поехали дальше. В девять начале десятого приехали на пригородный вокзал Майкопа. Сразу рванули на Базар, накупили гору вкусностей, о которых мечтала каждая фибра души и кусочек тела. Доехали на троллейбусе до главного автовокзала. Там купили билеты на автобус, который ехал из Майкопа до Ростова-на-Дону.
В автобусе, закатили пир на весь мир, чуть не доведя до потери пульса наших соседей, вечно голодных студентов. Один из них не выдержал, вытянул шею из-за спинки кресла и промычал.
- Мужики, я, конечно, извиняюсь, но блин, так вкусно пахнет, что слюни текут, а я нехрена не ел сутки.
О, как мы тебя понимали братан. Не долго думая мы сделали парням по бутерброду из лаваша с зеленью, адыгейским сыром, копченным мясом, помидорами и огурчиками. Парни чавкали, радуя нас своими счастливыми лицами. Продолжили мы трапезу фруктами и мороженым, а закончили привокзальными пирожками.
Ноги опухли и на глазах становились как у слона, лицо тоже распухало. Такого с нами ещё не бывало. В промежностях защекотал страх, а вдруг это почечная недостаточность! Ну что поделаешь, назад пути нет.
Автобус ехал очень медленно и долго, умудрился сломаться где-то под Батайском, пришлось выползать, уже в темноте, стопить проезжающий мимо рейсовик.
Еле втиснулись туда со своими рюкзаками, с горем пополам добрались к девяти вечера в Ростов. Центр города кипел своей обычной жизнью, в стеклах витрин мелькали тени прохожих, светили своими прелестями Ростовчанки, раздевшись во время короткого бабьего лета практически догола. Добрался домой ближе к десяти вечера. Живот, не смотря на поедание огромного количества пищи, был все также сжат и свернут в рулет. И вообще было хреново, все, что затаилось во время похода, все это болело.
Родные встретили шумно.
Орала мелкая, Лена, сразу взяла меня в оборот. Я как всегда громогласным матом всех забил по углам, а сам залез в ванну. В зеркале я увидел взлохмаченного, опухшего мачо, с множеством царапин на лице. Посмотрел на руки в царапинах, на побитые ноги, грязь под ногтями, слипшиеся волосы в паху и под мышками, откуда несло мускусом.
- Вот так выглядел и пах, настоящий первобытный мужик. Кайф!
Несмотря не на что, хочется ещё!
 
ПОСЛЕСЛОВИЕ
 
История нашего октябрьского приключения в далеком 2002 году, сейчас бы я назвал энциклопедией «Что нельзя делать в горах» или на край «Что лучше не делать в горах». Своими собственными решениями и действиями, мы завели себя туда, откуда с трудом выбрались.
Все началось ещё дома, во время подготовки и как снежный ком нарастало во время путешествия.
Нам повезло. Мы приехали домой живыми и здоровыми людьми. Но все могло пойти по-другому и привести к трагедии.
Конечно, всего не предугадаешь, ко всему не подготовишься, но рассчитывать на один, авось пронесет, в горах нельзя.
Запомни, 99% успеха в походе, ты закладываешь во время подготовки дома, один процент оставляя удачи и т.п.
Внимательно изучай карты, спрашивай опытных туристов, слушай тех, кто там был в тех местах, выбирай лучшее снаряжение, обувь, аксессуары, еду. Проверяй все дома. Тренируй физуху и дух, закаляйся и всегда носи с собой чуть-чуть больше, чем тебе надо нести.  Так сказать, на всякий случай, а случае, бывают разные!
 
 
ЭПИЛОГ.
 
В октябре 2011 года, я и мой друг Саша Зброжко, решили повторить наш неудачный поход 2002 года, пройдя из Гузерипля, через хребты Бзык, Черкесский на реку Белую и дальше по реке Березовой выйти на Красную поляну.
Во время этой прогулки, выяснилось, что в 2002 году мы с парнями совершили ошибку, приняв, реку Малая Чура, за реку Березовую.
Ну и покатило. Получается, лезли мы не на гору Чугуш, а на гору Санаторная и были в метрах двухсот от выхода на Альпику горы Санаторной, где рядом проходит тропа с приюта Фишт, по Главному Кавказскому Хребту на гору Ачишхо со спуском в Красную поляну.
По Березовой с Сашей мы прошли с большим трудом, несмотря на то, что сейчас там шикарная лошадиная тропа. Все дело в 12 полноценных и полноводных бродов, которые непреодолимы во время дождей и весенних паводков. 
В те далекие времена тропы на Березовой не было, её прочистили только в сентябре 2009 года. Наверняка этот участок нашего запланированного пути тогда было гораздо сложнее преодолеть, чем сейчас.
Ну и альпика Чугуша, озеро Чугуш, цирк истоков Березовой, урочище Асмановы балаганы, путь по которой нам предстояло пройти в непогоду, это тоже было бы слишком круто для неокрепшей психики начинающих туристов. Точно бы обосрались от страха!
Слава богу, что мы промазали и, помучавшись, пошли назад! Неизвестно чем обернулся бы наш поход в ущелье бешено сильной реки Березовая, и траверс отрогов главной горы Адыгеи Чугуша.
По реке Белой в Гузерипль оказалось тоже давно никто не ходит. Есть, заросшая старая тропа от Гузерипля по правому берегу Белой до Балки Федорова с выходом на отрог Атамажи, на урочище где стоит сейчас домик заповедника.
Дальше балки Федорова, тропы на Березовую нет и крайне тяжело пройти с Гузерипля к месту слияния рек Березовая в реку Белая, так и в обратную сторону.
Урочище Толопановский прискалок, урочище Березовый Барак и склоны Атамажи рядом с местом слияния рек Чес-су и Белой, вот настоящие биосферные места, где воистину сейчас редко ступает нога человека!
Вот почему мы не смогли пройти там тогда в октябре 2002 года, и вернулись назад.
Все что не делается, все к лучшему!
 
© Грузинов Владимир Николаевич. 06.02.2013 год.