ПАРТИЗАНСКИМИ ТРОПАМИ ОТРЯДА СТАКАНОВА.

08.09.2020

Путешествие двух инвалидов по местам боевой славы партизанского отряда Стаканова.
 
За неделю до отправления в поход.
 
- Саша, ты как хочешь, а я до Лаганакского хребта поеду на машине. Нет желания идти по совсем не интересной дороге 12километров, а потом ещё наверх, километра три до горы Разрытой ползти. Дорога, разбитая лесовозами, грязи по пояс, срезать несколько километров можно только возле Гуамки, потом только по колее. Ну, есть там несколько полянок, даже памятник на месте дислокации партизанского отряда Стаканова. Но меня, это лично не возбуждает, возраст не тот, здоровья совсем нет!
Выпив глоток зеленого чая, я внимательно посмотрел в ясные очи своему другу.
Саша откашлялся, выплюнул последствие недельного бронхита в платок, подтер нос от капающих соплей, и снова уставился на карту.
- Дорого получается, я по деньгам не потяну.
- Я беру это на себя.
Друг кивнул головой и потянулся за чайником.
- Ну, что вторячка?
- Ага. Я повернул карту и ещё раз посмотрел на дорогу.
- Вчера я почти договорился с Нижегородским Лесхозом, они нас ждут, водителю, его зовут Шевченко Юра, на воскресение выписана путевка. Единственное в Нижегородки нет бензина, а на Газон если доехать хотя бы до «Штыка» нужно литров 30 (76) бензина. Это проблема, как мы допрем этот бензин.
Саша налил кипяток в заварной чайник и сел рядом со мной.
- В Краснодаре придется искать таксиста с канистрами, заправляться где-нибудь в Апшеронске, потом переливать бензин на месте, по-другому никак.
- Да, грубо говоря, такси обойдется в полторашку, бензин в пятьсот рублей и плюс водиле пятьсот накинуть. Прикинул я вслух.
- До хрена, 200 хватит.
- Нет, я покачал головой - на меньше не согласны.
Саша вскочил со стула, взял заварной чайник, и нервно почесывая затылок, стал наливать живительную влагу в остывшие кружки.
- Дорого. Утвердительно сказал друг. Не знаю, Вова, а может быть лучше, традиционно, как всегда?
Я остановил друга спокойной искренней улыбкой.
- Саша, раз в полгода выбираемся, каждый день на счету, дней всего 10 и два из них тратить впустую, только потому, что жалко двушку, нет братан, эти времена прошли, я именно для этого пытаюсь зарабатывать больше. А для чего ещё нужны деньги?
Саша, медленно отпивая ПуЭрх, кивнул головой и положил конец бесполезному разговору, потом улыбнулся, как будто что-то вспомнив.
- Сейчас похвастаюсь! Друг исчез в другой комнате, через минуту появился в проходе одетый в лёгкую черную куртку с капюшоном.
- Круто, покажи поближе. Я схватил куртку в руки и завертел, жадно всматриваясь в бренд, швы, мембрану, молнии.
Саша довольно уселся рядом и стал комментировать мои исследования.
Campus, выдерживает 3000мм, не продуваемая, и самое главное просто черная куртка.
- Сколько?
- 1750 руб.
Я ещё секунду потрепал куртку в руках и отдал довольному хозяину. Саша с любовью смял куртку в руке и сел рядом со мной. Больше обсуждать было нечего. К походу готовы, через несколько дней в путь.
 
 
Маршрут.
 
В июне 2002 года вдвоем с Сашей мы на несколько дней застряли под горой Житной в балагане. Застряли из-за тумана, какого я больше в жизни не видел. Видимость меньше некуда. Метра два и ничего не видать. Тогда были озадаченны спуском к реке Цица. Утром в момент просвета, совсем не зная маршрута и ориентируясь по глобусу, пошли в сторону каньона. Заблудившись в тумане, практически одинаковом скальном мешке и протопав целый день по козьим тропам, мы возвратились обратно к балагану только с помощью компаса. Река шумела где-то внизу, притягивая как магнит. Туман лишил страха высоты. На последнем скальном выступе я мерил глубину обрыва кидая в туман крупные камни. Камни летели достаточно долго, чтобы отбить в нас охоту пытаться искать место спуска. Мы вернулись обратно в Мезмай, так и не достигнув реки.
Прошло три года. Истоптав Кавказский Заповедник во время съемок документального фильма о Западном Кавказе, мы не забывали о каньоне реки Цица. Проходя по хребтам и всматриваясь вниз, думаю, что многие турики мыслями уносились в эти скалистые дебри каньона. Уносились и проходили мимо, выбирая натоптанные маркированные тропы по альпике.
В октябре 2004 года наблюдая за окном великолепную осеннюю погоду и не имея возможностей сорваться в поход, я четко определил себе цель будущих видео съемок - каньон реки Цица, жемчужины Адыгеи достойной отдельного кино.
Исходя из целей съемок, я решил отправиться в поход в конце сентября начале октября 2005 года и сделал все возможное, чтобы движение состоялось. Маршрут был выбран тоже исходя из целей съемок. Для полной картины о каньоне, попытаться снять Лаганакский хребет, потом хребет Нагой Чук, затем знакомые тысячам туристов верховья реки Цица и сам каньон, совершив, таким образом, круговую спринтерскую дистанцию. Цели были заданы и казались вполне осуществимыми. Что вышло на самом деле. Это уже совсем отдельная веселая история.
 
День отправления в путь.
 
Катастрофа! Саша с температурой, у меня по ночам невротические приступы с тахикардией, сидим на лекарствах, ощущение полной инвалидности и непригодности к туристическим походам. Нервная неделя. Как всегда, появились множество пустых обязательных дел. Статус на работе заставляет напрягаться, начальник требует передачи дел в руки заместителю. Суки, такое ощущение, что провожают в последний путь. Дети заболели, жены забеременели проблемой. За неделю успел купить билеты и все. Все перенеслось на субботу, все на день отправления. Саша с вопросительными паузами молчит по телефону, пережёвывает сопли.
- Так мы едем или нет? Спрашиваю я в сердцах.
- Я хочу, но…начинается старая песня о болячках, проблемах, детях, женах, деньгах! Боже дай нервных клеток. Ах, как хочется в горы! Благо с деньгами у меня все благополучно. Неожиданно вернулись старые забытые долги, успешно прошли несколько сделок, денежных шабашек. Нормально, деньги — это немаловажный фактор нервного благополучия для горе туристов. Тахикардия – фиг с ней, главное, уехать. По опыту знаю, куда исчезает тахикардия в походе с 35кг рюкзаком по пересеченной местности.
Наступила суббота! Ура, Саша все-таки едет вместе со мной! На закономерности туристической раскладки нет времени. Вдвоем идем на соседний базар, в родной гипермаркет, в дискаунтер, близкий супермаркет, покупаем знакомые испробованные продукты для приготовления испробованных блюд. Как всегда, еды по килограмму на одного человека на один день, соответственно 10-12кг на одного. Использование классического продовольственного набора не дает возможности облегчить рюкзаки. Вся надежда на облегченную синтетическую одежду на мембранных тканях и легкую обувь. Ну, как не крути, рюкзак все одно весит около 30-35кг. Надо спальник менять, слишком тяжелый, да палатка уже древняя Нормаловская купленная ещё в 1997 году. На Salewa классика 2-3 местная, все сезонный вариант 2,6кг (10450руб) просто нет денег. Почему они не продают такие вещи в кредит?
Камеру SONY VX 2000 запаковываю в специально купленный рюкзак, три батарейных блока закладываю в непромокаемый набитый синтепоном бокс и прячу по карманам рюкзака, беру с собой пульт, щетки, салфетки для оптики, подзарядку на всякий случай. Понесу рюкзак с камерой на пузе, отработанная техника. В случае незапланированных кувырков, бью руки, но сохраняю дорогостоящую аппаратуру (как никак почти 2500$). Это было на Лабе при падении вперед, на Чугуше при кувырках назад и на Лаганаках при падении на спину. Итак, ещё три с половиной килограмма. Штатив по сложившейся традиции понесет Саша и ему три кило на плечи дополнительно. У друга взял в аренду цифровой фотоаппарат Nikon 5400 пикселей, 256 мб карточка, хорошая батарея. Видео — это видео, а фото, это фото! Хороший фотоаппарат всегда должен быть под рукой. Фотик потащу вместе с камерой, благо в рюкзаке для техники места навалом. Время отправления неумолимо приближается, а рюкзаки не собранны. Саша дорабатывает на объекте, я тоже еду на работу, гуляю с ребенком, бегаю к родителям, на базар за забытыми вещами. Короче только к 23:30 я упаковал свои рюкзаки. Такси приедет через пол часа. Перевозбужденным колотилом укладываюсь на пол, вытягиваю ноги, закрываю глаза – надо полежать на дорожку. В дверях жена грустно смотрит на мою застывшую позу труп.
- Вова, я первый раз наблюдаю такой день сборов.
Привстаю, облокачиваюсь на локти, смотрю на Лену, грустно улыбаюсь.
- Потому, что всего один день, всего один день сборов в поход на 12 дней, это круто даже для опытных туристов.
Звонок по телефону, сердце колотит в ушах, беру трубку.
- Такси ждет у подъезда - говорит мне приятный женский голос.
- Хорошо.
Вдох, выдох, медленно натягиваю лесную одежду, надеваю ботинки, обнимаю жену, сидим минуту не дыша, чтобы не разбудить мелкатню.
- Все, погнал – шепчу на ухо любимой, обнимаемся.
- Будь аккуратен, не поскользнись там, в каньоне, говорит мне жена.
- Береги себя и дочь, говорю я ей напоследок, надеваю неподъемный рюкзак, беру в руки рюкзак с техникой и кулек с едой на дорогу и исчезаю в ночи. Поход начался.
 
 
Снаряжение, одежда, обувь, аксессуары.
 
На этот раз Саша взял свою палатку «NORMAL» «Лотос», которую он купил уже почти как 10 лет назад. Мою относительно новую «Ладогу» оставили дома. Содранная с классических немецких палаток Питерская палатка полностью устраивает нас в наших несложных пешеходных походах по Западному Кавказу. Ветроустойчивость хорошая, тент, несмотря на старость только в некоторых местах особенно крупных швов дает маленькую течь, и только при сильных осадках. Вес тоже приемлем, хотя хочется уже что-то полегче. Рюкзаки куплены нами совсем недавно. Саша приобрел VauDe, Астра 65литров 1М (больше литража просто не было и вообще они большая редкость в Ростове). Мне VauDe Акцепт75 литров, 2м, купить не удалось, купил Salewa, capehorn 80+10. Мой старый Акмавский «Шерп» все время обострял мои болячки позвоночника, теперь я его закинул в кладовку, хотя если быть честным рюкзак Шерп 90литров, по моему мнению, удачнейший из «Акмавских» рюкзаков.  Обувь купил на распродаже в Спорт Мастере. Остановил свой выбор на горных туфлях Colambia и кроссовках для водных видов спорта (типа каньонинга) Salamon. Саша взял немецкие берцы. «Супер» обувь, «супер» немецкой армии. Из одежды я взял несколько «типа не промокаемых» легких костюмов (штаны, куртка) Мегатест в грязь,  VauDe на стоянки. Взял на пробу (уничтожение) в Восток-Сервисе костюм с защитой от биологических факторов за 340 рублев (штаны и куртка из х/б). Пару комплектов термобелья Campus (для движения и сна) носки для трекинга, шапочка для сна и движения, трусики, перчатки, кофту флисовую VauDe на случай дубняка. Спальник Campus зимний с комфортной температурой -9, тяжелый, но другого нема. Саша взял легкий «Алексику» (-5 экстрим), холодновато, но зато 1кг веса. Взяли свои газовые горелки. Саша свою узкую, я свою широкую, три газовых маленьких баллончика. Веревку метров 30, пара карабинов на всякий случай, ножи, топоры, фонарики ну  и т.п. Короче, впервые за пять лет активных походов моё снаряжение, одежда, обувь и всякая мелочь улеглись в два компрессионных мешка, боковые и нижние карманы – что сказать прогресс!
Прогресс оказался штукой не дешевой, все сразу купить, надо быть миллионером, покупал, когда выпадала возможность в течение нескольких лет. Когда-то жалел деньги, теперь жалею тело, ноги, руки и голову, все-таки они одни.
Сборы в поход осложнились больной головой, собирались честно как в тумане. Все, это, конечно отразилось на нашем путешествии и очень сильно повлияло на достижении поставленных целей. Никогда не собирайтесь на больную голову!
 
25 сентября, день первый.
 
2:20 ночи. Главный ЖД Вокзал, Ростов-на-Дону, отправление. Залазаем в поезд, занимаем две верхние полки, будим уже дремлющих пассажиров. По традиции достаю из кулька Грузинское сухое (или полусладкое) красное вино и закуску. Поезд трогается в путь, мы поднимаем наши алюминиевые кружки.
-За успешное начало!
Киндзмараули приятной теплотой расслабляет тело. Сидим в темноте, потягиваем божественный напиток. Бутылка вина исчезает очень быстро. От белья отказываемся, через четыре часа уже выходить в Краснодаре. Залазаем на голые полки и пытаемся спать. Саша отрубается быстро, отчаянно закашлявшись перед сном. Я пытаюсь засыпать, но дается мне это тяжело. Завидую тем, кто так легко может вырубаться. Ворочаюсь, не могу спать от храпа, который производит на свет неблагодарный сосед с нижней полки.
- Прокуренный «беломором» старый козел, получи!
Бью мужика полотенцем по лицу, мужик ворочается, храп на время прекращается. Проваливаюсь, просыпаюсь. Люди снуют с сумками, вонь от грязных носков, злая проводница носится по коридору, свет бьет в глаза. Плацкарт, мать его! Чувствую, кто-то трусит меня за плечо, открываю глаза, проводница.
-Так, Краснодар, поднимаемся.
Смотрю на Сашу, Саша, потягиваясь, смотрит на меня. Мужик забитый насмерть полотенцем тихонько сопит под покрывалом.
- Ну что, подъем!
Не успели собраться, умыться вот уже и станция. Выскакиваем из поезда, прохладно и сыро, капает дождь. Хорошая примета. Идем на привокзальную площадь, с лету останавливаемся возле пожилого водителя с костылем. У него сто пудов есть гараж и канистры в нем!
- Куда едем ребята! С легким акцентом мужик приветствует нас.
- До Гуамки.
- Сколько платишь?
- 1000 руб
- ЭЭЭ, нэт братишка, 1500 минимум, куда… бензин подорожал, дорога не близкая.
- Ладно, дед, хорошо договорились, но у нас тут проблема, нам в Гуамку надо 30 литров 76 бензина привести, у вас канистры случайно нет, чтобы провернуть все это.
- Какие канистры, заправки на каждом углу.
Дед задумался.
- У меня в гараже две канистры лежат, но я ими с Советских времен не пользуюсь.
- Возьмем?!
- Ну конечно, куда деваться, заедем в гараж возьмем.
Первый камень с души упал. Заехали к Деду в гараж, взяли одну 20 литровую и 10 литровую канистру. Дед отбросил костыль на заднее сиденье и помчался.
- Ты представляешь, ногу ударил пару лет назад, болела, нет сил, а сейчас усыхает на глазах. Буду операцию делать. Ходить не могу, а за рулем совсем другой человек!
Дед оказался настоящим водителем мачо, в повороты без тормозов, обгон крутых иномарок на старой шахе.
- Он боится, тормозит, значит не уверен в себе, а я в себе уверен!
Кинул Дедуля на одном из крутых поворотов послание отстающему Мерседесу. Пролетели Саратовскую, вот и Тверская, а вот и Апшеронск. На часах 8:30 а мы уже практически на месте. В Лесхозе я договаривался на полдень. Ищем бензин на Апшеронских заправках. На трех заправках 76 нет! Современное чудо или западло? На четвертой, ура бензин есть! Заправляемся и дуем дальше. Вот развилка на Гуамку и Черниговскую, залетаем в горы. Дед на дороге впервые, но не тушуется, бабки надо на операцию зарабатывать! Вот люди старой закалки! 65 лет, а носиться как молодой и ещё операцию сделает, и ещё лет двадцать жить будет! Куда нам, тридцатилетним дохлякам, дотянуть бы до полтинника.
10:00 мы на месте! Чудо скорость.
Бегу в Лесхоз, сонный сторож встречает во дворе.
- А, это вы туристы из Ростова, Юра ждет Вас, но только на 12 договаривались, а сейчас ещё десяти нет.
- Так получилось, как нам быстро канистры освободить, чтобы таксиста отпустить.
- Не знаю, бак в Газоне закрыт, а у меня ни канистры не ведра. Мужик, почесывая затылок осматривал подворье Нижегородского Лесхоза.
Бегу к дому сына водителя. Сын оперативно срывается на Ниве за отцом. Дедуська нервничает. Бежевая Нива вырулила из-за поворота, вот уже и водила подъехал. Открывает бак ГАЗ 66, заливаем бензин, прощаемся с Дедом. Удачи тебе дедушка, будь всегда таким уверенным на поворотах! Дед исчезает в направлении Краснодара, а мы залазаем в Газон и отправляемся в горы. Вот Дорога начинает забирать вверх и сразу же портится.
- Ты бы это, другу своему сказал, если есть чему биться пусть на руки возьмет, дорога, разбитая! Юра Шевченко прикуривал, подскакивая в кресле газона.
Я маячу из водительской кабины Саши в кабину пассажирскую, Саша берет штатив и камеру под мышки. Газон, раскачиваясь из стороны в сторону, подлетая на ухабинах на первой, и второй скорости медленно выползает на хребет. Справа вижу могилу.
- Это что за несчастье?
- Это тракториста задавило, мужик старый был, технику безопасности нарушил.
Киваю головой, через пять минут вижу искусственную просеку на крутом склоне. Водила ловит мой взгляд.
- Это двое наших водил на ЗИЛе слетели вниз, оба погибли.
- Как получилось?
- Перегружен щебенкой был, его повело, вырулить на повороте не успел и…писец!
Пережевываю тревожные мысли в голове. Водила, выворачивая из очередной ухабины, смотрит на дорогу.
- До обвала возле Мезмая, за дорогой следили. Не то, что сейчас! Хозяина нет, лес валять кто не попадя, дороги разбивают, а чинить не хотят.
Полтора часа езды и мы на «Штыке», поляна, где во время ВОВ дислоцировался местный партизанский отряд командира Стаканова.  Водила смотрит на меня. Я опережаю его мысли.
- Вы нас до свертки на Лаганакский хребет довезите, а мы там спрыгнем.
Машина проезжая ещё метров триста вверх с разгона поворачивает вправо на раздолбанный волок и останавливается.
- Удачи вам!
Юра искренне улыбается своими чистыми глазами.
- Спасибо, вам удачно добраться до дома!
Спрыгиваем с машины, забираем свой тяжелый скарб. Машина разворачивается и исчезает в лесной глуши. ТИШИНА!!!!
Опьяненные быстрым взлетом в горы, усаживаемся у подгнившей пихты, и решаем перекусить перед подъемом. Голова немного побаливает, сглатываем слюну, избавляемся от ощущения заложенности в ушах.
- Сколько время?
- Ещё светло, спокойно отвечает мне друг, потягивая очередную порцию никотина.
Правильно, мы в горах, нет времени, не нужны деньги, мы обеспеченны всем необходимым на пол месяца активной жизнедеятельности. Забыли о часах, вперед.
Покурив, медленно отправляемся в путь. Каждый шаг дается тяжело. Саша бледный, пошатывается от кустика к кустику, я слежу за учащенным сердцебиением и тяжело дышу. Кроме трагической улыбки наши рожи, ничего не вызывают. Проклятый город, зловонная клоака, клубок нервов, погруженный в бессонницу, сколько сил уходит на жизнь в тебе.
Ползем вверх, скорость минимальная, подъем все круче и круче, выходим на большую раздолбанную лесовозами поляну, присаживаемся на прогнивший сухой спиленный ствол. Саша откидывается на бочок и пытается уснуть на моих глазах.
- Лекарства дать?
- Дай! Что-то меня морозит, чувствую температура.
Достаю из увесистой аптечки антигрипин, даю другу. Саша проглатывает две пилюли и засыпает. Сижу в тишине смотрю вокруг, ничего примечательного, но все равно хорошо. Интуиция подталкивает пройтись и оглядеться вокруг. Поднимаюсь, иду наверх. Моему взору открывается летний балаган лесовиков. Обитая полиэтиленом, нехитрая конструкция без двери. Внутри под навесом сбитый лежак с лапником, стол, табурет, рядом кострище и мусорная свалка. Грязно, но зато прекрасно укроет от дождя и в принципе здесь можно прекрасно провести остаток дня! Окрыленный открытием бегу к другу. Бужу Сашу и отвожу его к месту. Осматриваясь вокруг, и заметив сгущающиеся тучи, решаем останавливаться здесь. Через час, когда мы уже конкретно разложились и зажгли костер, пошел дождь. В этот момент я спустился вправо от домика вниз в балку и нашел тонкую струйку воды в практически пересохшем ручье. Набрал две бутылки. Вода есть, костер горит, что ещё нужно для жизни. Отпились кипятком, доели то, что захватили из дома в дорогу и залезли в спальные мешки. Спать на свежем воздухе, на лапнике, вдыхать одурманивающий влажный лесной воздух, пропитанный запахом пихты и прелых листьев! Кайф! Саша отрубился первым, в скором времени заснул и я. Спали больше 12 часов!
 
 
26 сентября 2005 года, день второй.
 
Устали от сна, подскочили свет ни заря. Напились концентратным напитком Несквик, поели дегидрированной кашки с рисом и изюмом Быстров, собрали рюкзаки и тронулись в путь. По всем предположением и по карте путь тяжелый. Дорога медленно, но верно набирала высоту. Хороший сон на свежем воздухе снял приступы головной боли. Сашу ещё немного трясло от противной небольшой температуры. Мы часто останавливались, но с каждым шагом ощущали приливы сил - внутренних сил наших замученных городской жизнью организмов. Появились улыбки. На одном из привалов Саша поднял к моему носу свой правый немецкий ботинок. Я увидел появившуюся грозную расщелину на подошве.
- Вот сука, подошва отклеивается!
Я со спокойствием Дзен осмотрелся вокруг.
- Ничего запасную пару оденешь.
- Я не взял запасную пару.
Отчаянная новость, если ботинкам наступит конец, значит и походу хнык, прощай мечты и планы! Один я такое путешествие не осилю. От досады заломило в суставах. Я много плохого подумал о друге, но не сказал в слух.
- Надеюсь, что все обойдется.
Закинув за спину рюкзак, я двинулся дальше. Саша матюкаясь поплелся за мной.
Через час подошли к развилке дороги. Накатанная автомобилями дорога уходила влево,
вправо, шла заросшая дорога-тропа. Мы, конечно, пошли по траве. Дорога сразу резко стала забирать вверх. В иных местах рюкзак неумолимо тянуло назад к дому. Пыхтя и кряхтя, забрались наверх. Взору открылись поляны перед горой Разрытой. Взобрались дальше, сели отдохнуть. Саша вытащил мобильник, включил проверить наличие связи. МТС обрадовал наличием прекрасной связи. Сказывалось отсутствие каких-либо преград между Гуамским хребтом, где стоит вышка МТС и Лаганакскими хребтами.  Позвонили женам, жены кинули ложку дегтя в банку с медом. Моя четырехлетняя дочь уже успела отравиться тортом, двух с половиной летний сын Саши заболел ОРЗ и не ходит в садик. Дав грубые указания женам не экспериментировать с лекарствами на детях, мы отключились до будущего сеанса связи. Лаганакский хребет встретил нас освещенный солнцем и жужжанием своих местных жителей. Мухи и гнус отчаянно вцепился в наши незащищенные участки тела. Отмахиваясь от надоедавшей мошкары, мы привлекли внимание ещё большего количества насекомых. Расслабившись, стали получать удовольствие от этого веселого жужжания и отчаянного кровососания. Лихо забрались к предгорьям горы Буква, увидели нижнюю дорогу, которая траверсом медленно набирала вверх на склоны горы Житной. Стало понятно, что для тех, кто хочет идти на гору надо поворачивать вправо, кто хочет идти по дороге мимо впечатляющих картин может поворачивать влево и идти низом. Грозные тучи стали постепенно окружать нас со всех сторон. Вот исчезла Буквинская балка, скрылась в тумане гора Разрытая, из верховьев Сухой балки медленно наступал молочный туман, запахло влажностью и осенним дождиком. Тронулись дальше, обогнули гору Буква и остановились на перекус между Буквой и Житной. Я побегал вокруг, поснимал окрестности. Саша взялся за фотоаппарат. Потом, пережевывая сало с конфетами, мы пришли к выводу, что места эти не только интересны, но и менее загажены, чем конец Лаганакского хребта с горой Матук и Мезмай. Тучи окончательно окружили нас. Пошел несильный дождь. Перекусив, пошли дальше траверсом по горе Житной. Потом, спустились к дороге, ведущей на Домики пастухов. На дороге обнаружили свежие следы УАЗА.
- Егеря? Ни кайф, чтобы кто-то был на домиках под Двухэтажкой. Саша скинул рюкзак на землю и потянул затекшие члены.
- Не думаю, да егерям здесь рано появляться, инфраструктуры никакой нет. До Майкопа далеко, а представительства заповедника в Апшеронском районе ещё не открыто.
Саша развернул карту, купленную зимой на выставке. Четко на ней мы увидели, что уже пересекли границу Адыгеи и заповедника.
- в январе 2005 года верховный суд отдал Лаганакский хребет, хребет Нагой-Чук и все Лаганаки с мурзикалами КГБЗ. Экологи победили, дорогу через Лаганаки строить не будут, говорят, что этот план строительства дороги был запорот на самом верхнем уровне, только потому, что кто-то великий и могучий себе дачку строит на Лунной поляне. Адыги обламались. Дорогу будут делать через Отдаленный на Солохаул, а с другой стороны по большой Лабе, реке Дамхурц и пробивать в скалах 12 километровый туннель до истоков Мзымты и на Красную Поляну.
Саша покивал головой, выслушав меня.
- Ну, и, слава богу, Лаганаки должны быть заповедником.
- в планах у Кавказского Заповедника ещё и каньон Курджипса забрать и Тхачи, это мне ещё Шевелев Сергей Георгиевич говорил, когда мы в центральном офисе заповедника в Адлере с Денисом жили. Эти места были заповедными, но после войны статус им поменяли. На той стороне после третьего каньона реки Цица на егерской караулке стоял кордон.
- Но для этого заповеднику надо офис открывать в Апшеронске, да кордоны в Мезмае и Черниговке строить.
- Будет надо, построят.
Медленно, но верно подошли к месту, с которого увидели балаганы под Двухэтажкой. Вроде признаков цивилизации прищуренными глазами не обнаружили. Я даже камеру включил, приблизил на всю катушку. Никого. Через несколько минут тучи проглотили домики, в скором времени дождь усилился. Ещё несколько спусков и подъемов, срезка по мокрой траве и мы доплелись до балаганов.
С домиками пастухов под горой Двухэтажкой (название народное) я познакомился ещё в 1998 году. Тогда, это было по-настоящему процветающее место. С окрестных сел Апшеронского района с июня по сентябрь на альпийские луга Лаганакского хребта пастухи загоняли крупные стада коров. Тогда были у домиков благодарные хозяева. Домики находились в прекрасном состоянии, вокруг процветала гармония фен-шуй. Даже тонны коровьего дерьма и истоптанные животными склоны гор не омрачали настроение всем проходящим мимо путешественникам. Сейчас все по-другому. Домики стоят в плачевном состоянии. Неблагодарный народ уничтожил всю деревянную веранду, разобрал сарай для дров, выбил стекла, утащил из одного дома буржуйку. В правом конкретном домике на колёсах течет крыша, течет прямо на завонявшейся топчан. Находиться в этой воне и тем более спать просто невозможно. В левом домике поменьше выбиты стекла, хотя в остальном он выглядит вполне прилично. Вокруг горы мусора и человеческих фекалий. Коровье дерьмо куда приятнее человеческого мусора.
Мокрые и уставшие мы расположились в домике поменьше. Подмели, протерли полы, забили окна остатками рубероида бывшего сарая для дров. Стало вполне прилично, сухо и тепло. Вечером после ужина вышли на сеанс связи. МТС пока ещё фунциклировал. Сказали своим родным до свидания, однозначно осознавая пределы сотовой связи за хребтом. Ночью ветер поменял направление, стал порывистым и прохладным, это могло означать только одно, что на следующее несколько дней нас ждала прекрасная солнечная погода. Ночью значительно похолодало, на землю спустились заморозки. Дождя не будет, что и требовалось доказать.
 
27 сентября 2005 года, третий день похода.
 
Встали до рассвета. Пока Саша готовил завтрак, я снял подъем солнца над Лаганакским хребтом. Позавтракали быстро и решили налегке прогуляться по хребту. Поснимать впечатляющие виды каньона реки Цица, Лаганакского хребта и хребта Нагой-Чук. Кто видел, тот знает, кто не видел, много потерял. Места впечатляющие. В течение нескольких часов снимали красивейшие виды, освещенные Солнцем. На небе не облака, голубые дали и парящие птицы, крутые обрывы и лесистые склоны, альпийские луга с которых так быстро стали исчезать следы человеческой деятельности. Наслаждались видами, наступали ногами на зайцев, снимали огромные грибы дождевики. К обеду вернулись в Домики пастухов, перекусили, собрали рюкзаки и почапали к балагану под горой Житной. На весь путь затратили около часа, а что там идти всего пара километров. Осторожно спустились с крутого травянистого склона в балку, вышли на густо заросшую тропу и вот мы у старого знакомого Балагана. Восхитительное место. Необыкновенно полный вид на хребет Нагой-Чук, сосновый бор с древними соснами, поросшие скальной березой склоны, живописная поляна с непересыхающим родником. Домик ухоженный, видно, что есть у него хозяин и не один. Благодарный охотник, залетный травник или грибник, редкий турист, замаливали всю деревянную крышу своими иероглифами. Самой старой надписи почти 32 года. Мой ровесник. А может, домик здесь был всегда, ещё во времена свободных адыгских пастухов? Просто в 1973 народ решил залатать подгнившую крышу, привез дровишек, ящик водки и….
По пути к домику у Саши немецкие супер ботинки лишились каблука. Матюкаясь Саша доплелся до домика и острым взглядом профессионального плотника сразу начал искать инструментарии для устранения аварии. Я без настроения поплелся к роднику набирать несколько пяти литровых пластиковых канистр. Поднявшись наверх, я увидел на столе под верандой пластиковую кружку с гвоздями и ржавую железку. Саша спокойно дымил трубкой.
- Завтра буду чиниться. Дашь мне свой многофункциональный ножик с плоскогубцами.
- Ну а дальше что, потом твой второй ботинок полетит, а нам ещё чапать по буеракам. Ты вообще, как в первый раз в поход пошел, как лох блин! Обуви должно быть, как минимум две пары, золотой закон каждого туриста!
Я зло отвернулся от Саши и, всматриваясь, в манящие дали хребта Нагой-Чук, потихоньку стал осознавать неудачу нашего движения. В молодости я бы уже выбил несколько досок на веранде, пустил на костяшках своих кулаков кровь и, глотая слезы досады, посасывал рану, скрежеща зубами от ненависти к другу и всему живому. Сейчас я спокойно принимал реальность и решал оптимальную формулу. Что я смогу успеть, что я смогу сделать?
Саша докурил трубку, и устало поплелся за дровами вверх в сосняк. Я достал свой топорик и поплелся за другом. Через час мы натаскали и напилили достаточно дров на целую неделю. Обиды ушли вместе с потом. Саша затопил буржуйку и поставил чайник на огонь.
- Завтра забью каблуки, гвозди проколю, сделаю плоскими, обрежу, забью и загну с помощью ломика. Думаю, получиться. Сделаю сразу второй ботинок на всякий случай.
Саша прокашлялся и сильнее закутался в кофту.
- Хреново?
- Чувствую, температура не отпускает! Дома собирался с больной головой, зачем я их взял, дома и горные туфли лежат и ботинки.
- Ладно, ты завтра ремонтом занимаешься, а я иду снимать обрывы над Цицой, там, где мы три года назад в тумане шарились.
Шикарный ужин и чаепитие отогнали плохие мысли. Сидя на веранде, мы молча созерцали движение облаков по скалам хребта Нагой-Чук. Цвет неба и облаков менялся вместе с закатом солнца. Время от времени я снимал это все на камеру, Саша щелкал фотоаппаратом. Буржуйка раздела меня до трусов, Саша, наглотавшись лекарств, потел, закутавшись в одежду. Попив чая, поговорив на разные отвлеченные темы, мы отрубились. Я спал как убитый, и мне снилось много разных ярких снов.
 
 
28 сентября 2005 года, четвертый день похода.
 
После завтрака схватил камеру и штатив и отправился в путь в места нашего боевого крещения, июньскими туманами. Саша, покуривая трубку молча медитировал уставившись на любимые ботинки. Простились молча. Спустившись к роднику, я нашел что-то вроде тропки. Не пройдя нескольких десятков метров, я тропу потерял в зарослях травы выше человеческого роста. Три года назад в этих местах были прекрасно набитые тропы, сейчас все заросло и мешало нормальному движению. Мухи с наслаждением прицепились за движущимся животным и не отпускали меня роем на всем протяжении пути. Отмахиваться бесполезно, налетает ещё больше. Я натянул кепку с москитной сеткой, и, потея от палящего солнца, уверенно двигался вперед. Преодолев несколько рытвин и лесных участков, я вышел на большую поляну. Повернув влево, я пошел по поляне, ориентируясь на обрывы хребта Наго-Чук. Вид на хребет укрупнялся с каждой секундой моего движения и выглядел все более впечатляюще. Меня заинтересовали каменные выступы с права. Перескакивая через камни с тысячелетней эрозией, я взобрался на скальный выступ. Предо мной открылись прекрасные виды на ущелье реки Цица, на склоны хребта Нагой-Чук. Вправо вдалеке виднелись Майкопский и Апшеронский водозабор, накатанная живая дорога. Через мгновенье я услышал шум бензопилы и движущихся лесовозов.
- Цивилизация рядом, совсем несложно нам будет завтра преодолеть этот спуск, подумал я и пошел дальше влево вниз вдоль скальных обрывов. Поляна закончилась, я углубился в лес. Шумом хрустящих веток под ногами спугнул что-то большое и живое. Это большое и живое быстро затопало и исчезло в неизвестном направлении.
- Только бы на медведя не напороться, подумал я и двинулся дальше.
Преодолевая несложный бурелом в скором времени, я очутился перед величественными обрывами. Вокруг впечатляло все, и краски леса и скалы и обрывы. Поработав с пол часа вокруг, я двинулся дальше вдоль обрывов. Солнце разошлось не на шутку, пекло. Мухи искали удобный момент влететь мне в рот. Одной удалось. На глубоком вдохе через рот я почувствовал жужжание в гортани в пище проводе и своем желудки. Муха со всей скорости растворилась в моей желчной клоаке, не долетев до заднего прохода совсем немного.
-Муха, мать её! Очень неприятно глотать живых мух. Люди не дышите через рот!
Перекусив мясом с крыльями, я пошел дальше, снимая местные достопримечательности. В одном месте вылез на практически ровную площадку над каньоном. Открылся прекрасный живописный вид на каньон, обрывы горы Двухэтажки и Матук, ну и конечно его величество Нагой-Чук с бурными ручьями, не потаившими снежниками, обрывами и скалами. Ах, как хочется туда, пройтись по эти мало хоженым диким местам. Продвигаясь дальше, уперся в скальное ребро Двухэтажки. Дальше идти становилось опасно. Наткнулся на кусты смородины, с удовольствием перекусил. В это время она уже как варенье, очень вкусно. Посидев немного после спринтерского лазания по скалам над 200-400 метровыми обрывами, я достал компас, направил стрелку на север и смело углубился в лес. Дорога вела все время вверх, и, в конце концов, в окружении жужжащих друзей я выбрался на гребень как раз напротив нашего уютного жилища. Ещё километр по травостою, и я уставший, но счастливый дома. Саша меня встретил спокойным лицом в клубах табачного дыма. На столе стояли починенные ботинки.
- Гуд!
Я повертел ботинки в руках
- Отменная работа!
- Как снималось?
- Хорошо! Я разделся до трусов, мухи исчезли. Отдохнув немного, спустился с ведром к роднику и принял холодную освежающую ванну. Ужин уже практически был готов. Принесли ещё немного дров для будущих жителей балаганов, запасы воды. Вечером убрали в домике. Решили полечить Сашу, но уже без лекарств. Растопили печь на всю катушку, закутали Сашу в теплые одежды. Саша сидел и потел, потом обтерся влажным полотенцем и в сухой спальник. Я проветрил домик и лег спать. Перед сном я рассказал другу о том, что видел и слышал о близости водозабора и предстоящих планах. На улице ветер поменял направление нагоняя тучи. Было понятно без шамана, что завтра пойдет дождь и наверняка сильный.
 
 
 
29 сентября 2005 года, пятый день похода.
 
- Уходить наверняка надо выше, сразу выползем на эти поляны, ну а потом к скалам и вдоль них до места, где можно спуститься в долину реки.
Я растолковывал озадаченному другу вероятный, но неизвестный мне маршрут движения. Ещё зимой во время маленького перехода от Гуамки до Мезмая через «завальную» дорогу, мы встретили Нижегородского тракториста Васю. В разговоре он поведал мне о спуске к реке Цица.
- Подойдешь к обрыву, там водозаборы уже видны, потом вправо уходишь вдоль обрывов, вскоре увидишь место спуска, немного прокатишься на попе, и вы уже внизу.
Местные люди, рассказывая о тропах, много по привычки не договаривают. А зачем и так все понятно!
Теперь и я Саши говорил, как местный охотник, который всю жизнь бегает по лесу за оленями, не успевая наслаждаться красотами гор. В июне 2002 года я налегке собирался разведать тропу вниз к реке. Но тогда, рано утром войдя в лес, через пол часа движения, был окружен густой стеной тумана. Страх погнал меня обратно к балагану. Тогда я шел вдоль ручья вниз по набитой тропе. После тропа потерялась в зарослях, и тогда у меня сложилось мнение, что эта тропа была ложной. Теперь три года спустя я настаивал на другом маршруте движения. Саша сомневался.
- Тропы на карте нет, а ты говоришь там обрывы огромные. Саша предвкушал тяжелый день, с явным неудовольствием смотрел на карту.
- Ну, что ты, люди ходят же! И мы пройдем! Стартанули.
Бодро закинув немного облегченные, и уже родные рюкзаки, мы двинулись в путь прямо от домика вдоль соснового бора. Вскоре мы вышли на поляны, указанные, на карте. Перешли поляну наткнулись на россыпь элитных грибов. Маслята целыми семьями окружали нас вокруг, куда не кинь взгляд. Повинуясь инстинкту охотников и древних собирателей, стали беспричинно резать эту красоту. Нарезали целый кулек. Потом пошли потихоньку вниз, преодолевая углубления и поляны. Над Цицой угрожающе формировались грозовые облака.
- Через пару часов будет дождь, сказал я с видом натренированного предсказателя погоды.
Углубились в лес. Троп нет, бурелом дикий и очень естественный. Лес здесь с древних времен живет своей жизнью практически без вмешательства человека. Кто знает, поймет, как непрост для преодоления такой лесок. Идем, медленно нащупывая каждый шаг. Мне мешает мой «напузный» рюкзак с камерой. До конца не вижу, куда ставить ногу. Рюкзак на плечах быстро разбалтывается, останавливаемся часто, затягиваем лямки. С какого-то хрена начинают сползать мои х/б штаны. Ползут к коленам вроде как усрался.
- Эй, штаны, погодите, я ещё даже от страха не пукал! Идем нормально, слышно внизу машины, лес пилят.
Тут мою ногу внезапно зажимает между корнями и бревнышком, склон и рюкзаки тянут вперед. Успеваю выдернуть ногу, закрыть камеру и голову руками. В следующую секунду со всего маху переваливаюсь через толстенное высотой по пояс бревно, вижу небо вверх тормашками. Рюкзак врезается верхним клапаном в камни. Секунду зависаю вверх головой, потом со всей силы валюсь на бок. Сижу на жопе, улыбаясь смерти. Заболело в пояснице. Руки и ноги вроде целы, камера работает, члена двигаются, все чувствую. Все обошлось. Кувырок вперед с рюкзаком на камни через бревно. Такого у меня ещё не было. Подошел Саша, грустно улыбнулся! К сожалению, он не видел кувырка.
- Лучше не падать!
- Это точно! Сказал я и затем упал ещё несколько раз. Философски улыбнулся скользкому корню огромного бука, который завалил меня на бок и потрепал локоток, спокойно отбросил в сторону камень, через который, споткнувшись, я упал на карачки, и ударил коленку. Рюкзак во время движения стал предательски набивать поясницу. Не останавливаюсь вникнуть в причину, терплю через неприятные ощущения, нет времени на сентиментальности надо чапать вперед, здесь совсем нет воды!
- Бубух!
Удар молнии, Раскаты грома, предвестники ливня!
- Дождь, почему ты пошел именно сейчас, почему на сложном спуске по мокрому травостою и сухому валежнику с острыми как иглы ветками!
Дождь не ответил мне, он просто пошел, набирая с каждой секундой свою мощь. Гром и молнии, мелкий град – все удовольствия! Через минут десять мы остановились под густыми пихтами переждать ненастье, плыть дальше по воде и грязи становилось опасно. Я достал карту. Саша отмахнулся от меня, свалив рюкзак с плеч на мокрую землю.
- а что она нам даст. Мы где-то здесь, наверное? Блин надо было сразу идти к обрывам, а мы вверх поперли, и ушли хрен знает куда! Саша не довольно смотрел вокруг, закутываясь в куртку.
 Я зло посмотрел на дикий неприветливый лес. А при чем тут лес? Лес тут не в чем не виноват, он просто лес и растет здесь. Сюда нас явно не кто не звал.
Несмотря на создавшееся положение, нервы остаются в покое. И не такое приходилось переживать. Вспомнились лесные склоны Чугуша осень 2003. Вот где было круто, вот где мы реально блуждали три дня, и чуть было не погибли. Урочище Березовый барак, ручей Мертвой козы, Березовая, Белая, Чессу - вправили мозги и навсегда избавили от животного страха маленьких походных неудач, типа заблудились, поголодали, в речке поныряли, камни на голову принимали, поцарапались и набили синяки. Лес друг, в нем просто надо аккуратно и тихо ходить, и жить по его законам.
Сели перекусить. Сало, колбасу с курагой, конфетами, сухарями и соленой рыбой ели молча, пережевывая в уме результаты шести часовой ходьбы. За это время прошли всего ничего, а реки даже не слышно. Дождь пошел на убыль. Собрались, спустились ниже, Саша остановился и указал мне на поваленную пихту.
- Это сделал человек, значит, где-то рядом должен быть волок какой-нибудь или тропа.
- Когда сделал, может быть в прошлом тысячелетии?
- Лет десять назад - сказал друг со всей ответственностью профессионального плотника.
Пошли дальше вниз, наконец, проблеск в зеленой стене и долгожданный скальный обрыв над Цицой. Но облом, вокруг ни хрена не видно, тучи и туман. Дождь полил с новой силой.
- Вова, тропа!
Я отстранился от обрывов и пошел на Сашин голос. Правда, перед глазами возникла настоящая тропа, только не человеческая, а звериная. Не тропа просто, а дорога.
- Думаю, идет к большой воде! Саша пошел вперед
Еще пол часа ходьбы и вот мы на густо поросшей поляне. Справа в просвете густых молочных облаков показались высоченные скалы. Скалы озадачили нас. Достали карту, всмотрелись.
- Да это же Буквинская балка! Дальше идти некуда впереди третий каньон реки Цица, теперь или вниз, или наверх на гору Буква.
- Пойдем вниз, на горе Буква мы уже были! Подтянув рюкзаки, и спускающиеся к колену штаны, мы пошли дальше по звериной тропе. Человеческими следами даже не пахло. Тропа плавно уходила вниз вдоль обрыва. В скором времени тропа резко повернула влево в непролазный с первого взгляда бурелом. Набравшись терпения, мы двинулись дальше. Тропа покатилась вниз в узкий лаз между массивными скалами. Истоптанная копытными и подмоченная дождиком, в этом месте тропа превратилась в месиво глины и грязи. Грязевая скользкая горка в некоторых местах была по-настоящему опасна и трудна для передвижения на ногах, пришлось передвигаться на жопе, упираясь палочкой выручалочкой в камни и коряги огромных деревьев. Прокатившись несколько раз между скальными обрывами, мы оказались на ровной площадке начала отрога, который вероятно должен был спустить нас к признакам цивилизации. Отдышались, посмотрели вокруг. Интересно, но, обернувшись назад, мы, даже прищурившись, не обнаружили тропу, по которой спустились вниз. Настоящая партизанская свертка, знакомая только оленям, кабанам и редким местным охотникам на них. Почему-то пришла мысль о партизанах времен ВОВ и отряде Стаканова. В таком месте можно сгинуть и тебя никто в жизни не найдет. Одним человеком задержать целый батальон, а, отступив раствориться в разном направлении. Удачное место выбрали партизаны на полянах начала Лаганакского хребта.
- Смотри окурок! Саша ковырнул палкой окурок и показал его мне.
- Ну что, значит, почти выбрались, всего пара царапин, боль в пояснице, порвавшиеся штаны, несколько нервных моментов, и безтропный бурелом нами преодолен. Бывает хуже!  
- Рано радоваться, нам ещё спускаться по крутому, влажному гребню. Саша накинул рюкзак на плечи, затянулся, и медленно, нащупывая место для следующего шага, пошел по еле заметной тропе вниз. Тропа в скором времени пропала, распалась, растаяла перед глазами. Интуитивно, ориентируясь между деревьями и камнями, мы уверенно продвигались вниз. Остановились отдохнуть и переодеться на не большой ровной площадке. Переодев надоедавшие брюки, я заметил в середине площадки камень, на половину погруженный в землю. Камень отдаленно формой напомнил человеческое сердце. Вокруг камня я отчётливо заметил натоптанный абсолютно правильный круг. Окликнув друга, я подошел к странному месту. Утоптанная земля имела совершенно гладкую отполированную поверхность без намека на отпечатки следов. Как будто её утрамбовали специально или очень долго и часто ходили босиком. Саша, повинуясь неумолимому инстинкту не спрашивая меня, обошел круг по часовой стрелке.
- Зачем ты это сделал? Спросил я недоумевая. В лесу лично я осторожно отношусь к таким местам.
- Не знаю, просто захотелось. Мы внимательно осмотрелись вокруг. Ровное чистое от травы и бурелома место, гигантские пихты. Постояли ещё некоторое время, осматривая местные достопримечательности, потом двинулись дальше. Почему-то у меня даже и мысли не возникло запечатлеть это место на видео и фото. Спустились ниже ещё на одну площадку, в центре обнаружили насыпной холм. В прямом смысле большой глиняный холм из земли. Вокруг листочки лежат и нетронутая земля, и насыпной курган. Саша забрался наверх холма, где-то метра полтора высотой над землей, потыкал глину палкой.
- Сто пудовый курган, там внутри может быть захоронение, какое.
- Ладно, не трогай, нам ещё по лесу спускаться, поднимешь духов, заплутают нас! Пошли. Суеверно ежившись от страха, я оттащил друга археолога от кургана.
Саша указал палкой на кусты, растущие на краю поляны.
- Смотри, камни прикольные!
- Какие камни? Уставившись на зеленые кусты, сказал я и оторопел. Всмотревшись, я увидел, что вместо кустов на меня уставился целый отряд поросших мхом камней, стоявших отдельно друг от друга. Целый причудливый лес камней, как застывшие в камень богатыри разного роста и сложения, смотрели они на меня. Безмолвные хранители священного места. В следующий миг я услышал отборный мат своего друга!
- Вот блин, смотри!
Я увидел злополучный Сашин ботинок и отклеившийся на этот раз его дохлый язык. Кроме жесткого смеха, это зрелище у меня ничего не вызвало. Следующие пол часа мы с помощью веревки подвязывали язык к небу, грязно матюкая современную игрушечную немецкую армию отчаянно боявшеюся быть похожей на армию великого вермахта. Под впечатлением от встречи с таинственным, со злобой на немецкого солдата, мы, в скором времени, дошли до давно не эксплуатирующегося людьми лесного волока. На большой пихте как раз на месте свертки к партизанской тропе мы увидели четкую зарубку указатель.
- Ходит здесь человек, ходит, только крайне редко!
Волок постепенно вырисовывал нам следы человека в сапогах, женские следы в галошах, кирзачи. Много было следов оленей и кабанов. Вскоре появились первые следы лесовозов. Потом, ниже дорога стала совершенно гадкой. Проваливаясь по колену в грязь, мы, наконец, выбрались к реке Цица. Цица нас встретила мрачной дождливой погодой и совершенно неприятной загаженной людьми и машинами местностью. Отплевываясь, мы пошли вдоль реки к мосту. На мосту нас добило «место для отдыха» отдаленно напоминавшее мусорную свалку. Накатанная, утрамбованная цивильная грунтовая дорога указывала на её стратегическую важность. Время было уже позднее, сил практически не осталось, отвратительные виды лишили энтузиазма. Решили, останавливается в первом пригодном месте. Вскоре отойдя недалеко от моста, мы побросали надоевшие рюкзаки на мокрую траву и стали готовить лагерь.  Саша был однозначно недоволен происшествием, я окружающими видами. Решение об изменение планов похода возникали сами по себе. Нащупал у себя на пояснице большую припухлость на позвонке и пояснице. Показал Саши рану, доктор диагностировал немедленную смерть. Я принял известие мужественно, и отправился за дровами. Потом присмотрелся к жесткой анатомической подвеске своего рюкзака за 140 евро, обнаружил неприятную выпуклость в поясничном отделе. Нащупал трещину в пластике. Падение на верхний клапан не входило в планы немецкого производителя. Видите ли, нельзя кувыркаться с рюкзаками вперед через голову. Короче, что русскому нормально, то немцу смерть. Был новый рюкзак, теперь рюкзак поломанный. Досадно! Пересмотрев вещи, аксессуары и снарягу нашел деформацию в алюминиевой миске, сплющенность, в газовой горелке, вмятинку в газовом баллоне. Хм, удар то был ничего. Рюкзак, можно сказать, спас мою шею. Salewa спасибо тебе за все!
- Посмотри на мою новую куртку! Саша отвлек мое внимание от смотра снаряжения, я посмотрел на Campus. На пожеванной, мокрой от влаги мембране куртки с внутренней стороны стали появляться расползающиеся в разные стороны черные дыры. Белый слой мембраны, стал исчезать, обнажая внешнюю ткань. Саша без видимых усилий провел пальцем по мембране и стер мембрану ещё в нескольких местах.
- Мембрана пошла по пи….! Один раз одел под дождем! Сглатывая комок в горле от досады, он посмотрел на меня.
- Такого я ещё не видел! Это сто процентный брак!
- Приеду домой пойду в этот магазин, не дай бог мне бабки не вернут! Сука, вроде приличная куртка и такой классный однотонный цвет и на тебе! Саша бросил куртку на ветки пихты и взялся за топор.
Через час активных действий горел живительный костер, через два стояла палатка, готовился ужин, внутри сухой палатки на толстом слое лапника нас ожидали сухие спальники с комплектом теплого сухого термобелья. Покушав и попив чаю, мы свыклись с местом. Теперь оно было родным и единственным. Недалеко от нашего лагеря по дороге проскочила Нива, потом через полчаса проехала обратно к водозаборам. Цивилизация раздражала. Советуясь, взвешивая все за и против, нами было принято решение изменить маршрут похода. Оставив поход по хребту Нагой-Чук на верховья реки Цица на будущие времена, мы решили углубиться на некоторое расстояние в глубь каньона и повисеть там несколько дней, возвратившись через Черниговку домой.
 
30 сентября 2005 года, шестой день похода.
 
Солнечное утро осветило зачуханное место. Мы быстро собрались и двинулись в глубь каньона. Вернулись к мосту, перешли реку и повернули вправо. Дорога впечатляла. Ухоженная, накатанная тирса, подсыпанные ямки. Свежие следы указывали на утренний объезд. Вдоль дороги тянулась большая черная труба. Внутри трубы шумно неслись потоки чистой горной воды, которую так любят пить у себя из крана Майкопчане! Вот везет людям! Водозабор, это почти военный стратегический объект. Теперь понятно, откуда такая забота. Скоро подошли к развилке. Хорошая дорога продолжалась прямо по ущелью плохая уходила влево на раздолбанную лесовозами поляну. На карте это место обозначено. По идеи дорога должна везти на вырубки, под скалистые обрывы горы Житной. Эти скалистые обрывы мы заметили ещё при подходе к развилке. В некоторых местах голые скалы были поросшие лесом, что могло означать место спуска. Вчерашний поход утвердил нас во мнении, что человеческую тропу с Балаганов к Цице мы пропустили, уходя вверх. Искать спуск надо, сразу спустившись вдоль ручья от Балаганов к обрывам и потом удаляться вправо в поисках свертки именно к этим вырубкам, на которые сейчас уходила дорога влево. Может быть это так, может быть не так. Пусть ответят знающие люди. Обсуждая свертку и тропу, мы бойким шагом быстро дошли до устроенной человеком платины с будкой на реке Цица. Дорога на этом закончилась. Дальше в назидание каждому не ведающему человеку дрогу в каньон преграждали несколько поваленных деревьев. Этот импровизированный Бурелом, мы преодолели быстро, и осторожно ступая сначала по речным камням, а потом по лесным корням выскочили на тропу. Над нами, не дождавшись обеда, снова стали сгущаться тучи. Грозный шум реки, размытые берега, огромные камни и бревна, наносы поражали своим размахом. Чем-то Сибирским повеяло от холодного и мокрого ущелья. Что-то неприветливое ощущалось в каждом шаге. Да каньон Цице, место точно не для слабонервных! Так, мы прошли несколько километров в поисках удобного места для стоянки на несколько дней. В скором времени такое место мы обнаружили. Напротив, нашей относительно ровной площадке с возвышающимися вокруг огромными пихтами и буками гремел ручей, втекающий водопадом в Цицу с хребта Нагой-Чук. Здесь на возвышенности можно было не бояться внезапных паводков. Прощупав крутые берега, я быстро нашел спуск к реке за водой. Долгожданная встреча состоялась. Искупавшись по традиции в холодной реке, мы окончательно подружились с местом. Быстро наломали бревен, зажгли костер, наломали гору лапника с недавно сгоревшей от удара молнии огромной пихты, поставили палатку, спрятали вещи от наступившего дождя. Достал камеру поснимать, не тут то было, автоматика выдала диагноз выпадения конденсата. Поставил камеру в открытую палатку и стал ждать. Так до вечера я изменения ситуации не дождался. Это обстоятельство бесило. К вечеру у меня выключился фонарик с резиновым корпусом. Саша разобрал фонарик, из него посыпалась пластмассовая труха.
- Это, наверное, все последствия падения. Сказал Саша, перебирая тонкую раскалывающуюся от легкого нажатия пластмассу.
Ни с наружи так изнутри этот гавенный (но, правда, очень дешевый) лучик света закончил свою бесславную жизнедеятельность. Покушали, попили чаю, покурили сидя на лапнике под дождем. Сгущались сумерки. Новолуние и нависшие над каньоном тучи делали их по настоящему сумеречными. Хоть глаз выкали, как говорят в народе! Залезли в палатку в слегка отсыревшие спальные вещи и мешки. На эклектический свет к нам залетел яркий разноцветный мотылек. Потом Саша отключил фонарь. Стало жутко темно как в пещере. Шум реки успокаивал нервы, капель дождя монотонно барабанила по тенту палатки. Пахло сырыми прелыми листьями и свежим лапником, хорошо спать в тепле и уюте под дождем!
 
1 октября 2005 года, седьмой день похода.
 
С полным рюкзаком энтузиазма, в кроссовках для каньонинга, в непромокаемом костюме ВАУДЕ, с камерой просохшей от конденсата и штативом я двинулся в путь вглубь ущелья реки Цица. Саша провожал меня спокойным взглядом, отмахиваясь от клубов табачного дыма. Горным козликом я поскакал по влажной еле заметной тропе. Перепрыгнул через останки сожженной пихты, я взобрался выше по гребню. Тропа стала раздваиваться, потом расстраиваться, а потом и вовсе исчезла. Утро было солнечным, и я без труда определял путь своего дальнейшего движения. Река шумела внизу. Обнаженные глинистые берега, испорченные оползнем выглядели ужасно. Прошел дальше сквозь густой бурелом, увидел удобное место для спуска к реке. Затратив много усилий, спустился к воде, огляделся и плюнул от досады. Вид вокруг был отвратительный даже зацепиться не за что. Полез наверх отмахиваясь от колючих кустов падуба. Путь давался все тяжелее и тяжелее. Впереди в метрах тридцати от меня, что-то большое ломая сухостой и валежник, бросилось вверх по ущелью. Пот катился градом, растворяясь в термобелье. На миг я остановился отдышаться и прийти в себя. Огляделся. Мрачный неприветливый влажный лес, стягивающиеся тяжелые тучи, приближающаяся с юга стена молочного тумана, густой бурелом. По идеи мне надо было уходить вверх по гребню к скалам Житной. Но именно там, куда мне надо было идти, я увидел непролазные заросли кустарника. Двинулся в сторону этого грозного препятствия. Вышел на прогалину. Скалы на моих глазах проглотили тучи, воздух увлажнялся и начал моросить. Идти без тропы в тумане ориентируясь по компасу не входило в мои планы. Вообще-то я хотел просто поснимать видео. Но прошло уже несколько часов моих беспросветных блужданий по бурелому, а я даже штатив не раскладывал. Стало очевидным, что мне придется потратить целый день для того, чтобы только дойти до тех мест, которые я снимал сверху. Сверху все выглядит просто волшебно и легко. Присел на разлагающееся бревно и достал свой бурдюк. Мысли, которые приходили мне в голову были не утешительны. Я осознал, что не сниму каньон реки Цица, вот так просто убегая налегке от палатки. Съемки каньона, это совсем другое большое сложное и опасное движение. Дождик усилился. Туман сгущался. Я отмахнулся от брутальных идей, поклонился гениям места, прошептал прощальную речь каньону и пошел обратно. Через час кувырков и падений, движений на четвереньках и на попе, я, наконец, свалился на тропу, даже ниже на метров триста места нашего бивака. Обломанный, в отсутствии настроения я приплелся к костру. Саша встретил меня без эмоций. Я рассказал другу о своих неутешительных открытиях.
- Ты представляешь Вова, если бы мы с тобой сейчас ввалились в каньон сверху и прижатые ограниченными сроками похода устремились вниз по реке. Думаю, что это сталось нам похуже, чем голодовка на Чугуше. Саша шаманил над котелком с намерением сварить божественную еду. Я смотрел в костер, представляя себе поход по ущелью реки Цица.
 - Не знаю, но с такой маленькой скоростью передвижения налегке, мне тяжело представить скорость движения с рюкзаками. Сколько по времени мы преодолевали эти пятнадцать километров ущелья и каньонов. Дней семь не меньше, это с условием малой воды и отсутствия сложных технических преград.
- Каньон, это отдельная история, как не крути. Саша помешивал, макароны в котелке и с наслаждением смотрел на две банки тушенки, которыми он намеривался удобрить суп.
- Ну, тогда завтра идем в Черниговку. Я достал карту и стал подсчитывать километры пути.
Саша открыл тушенку и достал специи. Нарезая тонкими колечками головку лука, Саша обратился ко мне.
- Давай в Мезмай рванем на пару дней. Домой я обещал не раньше пятого числа, время есть.
- Хм,
меня озадачили слова друга.
- В Мезмай нам придется идти пару дней. Сейчас конечно с лёгкими рюкзаками можно километров 25-30 проскочить, но ты сам посмотри. До моста на Цице нам идти километров шесть, потом до водозабора километра три, потом до второго моста целая эпопея в километров 12, потом оттуда до Армянского километров шесть, потом свернем вправо и по дороге на Гуамку километров 9, а оттуда по каньону Курджипса до Мезмая ещё 9-12 км. Итого 42км. Это нереально за один день.
- Я надеюсь на автостоп, здесь машин больше чем оленей, может, кто подвезет.
Мне совсем не нравилась идея Саши, Мезмай мне порядком надоел, по два три раза в год там бываем, уже как местные жители. Да и что там делать в этой грязной деревне, водку пить, и грязь месить на Завадовой поляне или ещё где придется.
- а что тебе там надо Саша, что там ловить?
- Надо.
Саша ещё пробурчал себе под нос что-то невразумительное и погрузился в стряпню. Я пошел к реке за водой, в уме обдумывая нереальный завтрашний марш бросок.
Снова в нашем маленьком коллективе назревал разрыв. Мезмай, конечно можно было и там повисеть несколько дней, но далеко. Я прибывал в сомнениях до ужина. Потом, подобрев после по-настоящему вкусного супа, мы с Сашей решили ориентироваться по обстоятельствам, которых на новом для нас обоих маршруте отступления могло возникнуть масса. Пусть цель будет Мезмай, ну а там, как говориться посмотрим.
 
2 октября 2005 года, восьмой день похода.
 
Встали рано, быстро собрались. Нашу поляну непривычно освещало яркое утреннее солнце. После трех суток повышенной влажности, освещенная светилом поляна стала смотреться весело и уютно. Поклонившись до встречи, мы бодрым шагом тронулись в путь. Быстро дошли до будки и дамбы и полетели по наезженной дороге. Воскресенье обнадеживало. По идеи после дождей в горы должны ломануться грибники. Может быть, кто-то нас возьмет с собой по пути в сторону Мезмая. Предположение оказалось верным. Уже на свертке на раздолбанную лесовозами поляну мы увидели ГАЗОН Таблетку. Напрашиваться с утра мы не стали и пошли дальше. Скоро мы уже стояли на мосту через Цицу у места для отдыха. Немного отдохнув, пошли дальше. Дорога стала забирать потихоньку вверх, но это не сильно сказывалось на скорости нашего движения. Окрыленные семи дневной акклиматизацией наши организмы уже получали удовольствие от нагрузок. На одном из поворотов открылись живописные виды на скалы Житной и Буквы. Достал камеру, включил! На тебе, опять конденсация влаги!!! Злобно я поместил проклятую японскую электронику в рюкзак и без настроения пошел за другом. Прошли несколько полян с отдыхающими в тени лесовозами, грузовиками и тракторами. Сторож, сидел на пеньке у дороги, искренне улыбаясь всем путешественникам и грибникам. С пожеланиями удачного пути мы выскочили на развилку. Навстречу шел мужик армянской национальности в камуфляже.
- Доброе утро! Ви откуда и куда?
- Мы с Цицы идем в Черниговку.
- А рюкзаки сколько вэсят? Мужика заинтересовали наши горбики.
- Сейчас не больше 25 кг.
- Ой, рэбята, нэ бережете вы себя и свои спины. Разве так в горы надо ходыть. Я хожу в горы с вещь мешком и винтовкой. Ах, погода настраиваеться, скоро пойду на хребет погуляю.
Мужик смотрел на голубое небо и радовался приятным мыслям. Ему, конечно, было невдомек, лесному жителю, что рядом с ним стоят шаманы, предвещающие погоду. Я то знал, чем закончиться это жаркое октябрьское утро. Дождь с грозой, потом на следующий день будет солнце, но уже к вечеру очень сильно похолодает. Может даже снег пойдет в горах. Почему это мне пришло в голову. Ветер поменял направление, дул прохладный ветер, все говорило о том, что мы находимся на границе борьбы двух атмосферных фронтов + опыт осенних походов, когда жара в миг меняется в утренние снегопады. Мы такое уже проходили, когда на Армянском хребте числа 18 октября нас накрыл богатый снег.
- Цица хороша, особенно с Нагой-Чука если смотреть. Мэсто есть называется «Красивые плачут», обрывы метров 200, стоишь, смотришь вниз, а там серны скачут, козлы прыгают, туры бегают, мэдведи играются с мэдвежатами, нэвольно прослезишся от такой красоты!
Мужик улыбнулся и снов внимательно посмотрел на наши рюкзаки.
- Сэйчас пойдете до водозабора, потом будет развилка, вы повернете вправо и все время вниз до Черниговки. Сегодня правда Воскресенье, придется немного походить, хотя Урал после обеда должен идти.
- Спасибо, до встречи, мы обязательно приедем к вам в гости, может сводите на места где Красивые плачут.
- Конэчно, приезжай, отведу! Досвидания!
Мы распрощались, так и не узнав имени мужика и его координат. Много случается таких встреч в горах, а почему-то все время забываешь о самом главном.
 Вскоре мы прошли Майкопский и Апшеронский водозабор, повернули направо и пошли вниз по относительно нормальной дороге. Навстречу появились первые лесовозы. Из кабины, улыбаясь беззубыми ртами с золотыми фиксами, на нас весело смотрели местные усатые и волосатые жители. Вскоре, рядом с нами остановилась машина, которая ехала по пути в горы.
- Мужики там грибы есть? Из кабины на нас с любопытством смотрели пять человек.
Мне припоминались густо поросшие на валежнике семейства опят, которые встречались нам неоднократно по пути.
- Да грибы есть, надо ехать за водозаборы, к Цице. Но там много старых грибов.
- Спасибо! Люди уезжали от нас в горы, мы шли из гор. Обидно, досадно, но ладно! Дорога стала утомлять своим однообразием и нарастающей грязью. На одном из поворотов мы присели отдохнуть на очередном загаженном «месте отдыха». Саша достал из своих пришедших в полную негодность ботинок растертые во многих местах ноги.  
- Сука, первый раз так ноги натер! Вот падлы, как они меня достали. Саша избивал немецкое западло, я равнодушно сосал леденцы, посматривая вокруг и прислушиваясь к звуку приближающихся машин.
- В Мезмае у Тимура надо заклеить!
- Если мы туда доберемся, тебе лейкопластырь дать?
- Да, дай да побольше.
Через пол часа двинулись дальше в дорогу. Машины по-прежнему ехали в горы. МЫ уже пропилякали километров 18. Усталость наваливалась комом. Растертые Сашины ноги, отклеивающиеся подошвы ботинок, отсутствие машин и наступающий полдень уже делали наши мечты добраться до Мезмая все более нереальными. Вот и второй мост через Цицу. Перешли, спустились к реке. Цица в этом месте была похожа на степной ручеек горной реки. Такая спокойная лужица по колено глубины протекающая средь густой поросли карликовых деревьев и кустарников. Дух Сибирской реки испарился вместе с водой. Разделись до гола, искупались. Солнце припекало по-летнему. Грозовые облака медленно вырастали у нас на глазах, упираясь в край неба. Дождь с грозой неминуем, надо дергать! Перекусили, позагорали, помыли ботинки. По мосту проехал уазик, потом лесовоз. Никто не остановился на мои размахивания руками. Третья машина остановилась, из неё вылез дед грибник, который ещё с утра спрашивал у нас о грибных местах.
- Ну что съездили, нашли грибы? Спросил я у деда!
- Нет, все старые грибы, а ехать выше в горы, нет времени. Да и дождь заходит.
- Вы нас возьмете, куда-нибудь в сторону станицы Черниговской!
- Рад бы взять, да у меня полно людей, вам места нет!
Дед уехал. Я оделся, и приготовил рюкзак. Тенденция возвращающихся машин повышала наши шансы на автостоп.
- Саша ты бы оделся, а то машины едут, вдруг, кто возьмет.
Саша недовольно возился с ботинками. На мост выскочил РАФИК. Я взмахнул рукой, машина остановилась прямо по середине моста.
- Вы нас подкинете куда-нибудь в сторону Черниговки.
- А почему не подкинуть, подкинем, выскакивайте на дорогу, я там подожду.
Ура! Получилось! Я схватил два рюкзака и потащил в заарканенную машину. Саша спешил и матюкаясь подвязывал ботинки. В машине сидели кроме мужика (отца семейства) его жена, её мама и двое дочерей. Все с интересом уставились на меня и наши вещи. Пока я вел вежливую беседу с хозяевами авто, к машине подскочил Саша. Мы залезли внутрь машины и поехали!
Добрые люди оказались родом из Майкопа. Накануне дня учителя, они решили съездить на природу вкусить шашлыков, прособирать грибы и просто развеяться. Женщины с интересом расспрашивали меня о маршруте и сроках нашего похода, восхищались нашей грузоподъемности и выносливости. За бортом нашего авто пошел сильный дождь! Что и требовалось доказать! Вскоре мы подъехали к Черниговке. Оказалось, что добрая семья решила возвращаться в Майкоп через хутор Безводный. То есть другими словами ехать по дороге в сторону Мезмая. Новость окрылила! Мы быстро договорились с водилой чтобы он выкинул нас на развилке. В уме я просчитывал километры, которые остаются от развилки до Гуамки. Почти 19км, но это уже не 42! Вдруг ещё раз повезет, там все-таки трасса хорошая, много машин проезжают! Через час мы уже были на месте. Распрощавшись с нашими дорогими людьми, мы присели на остановку на повороте. Вокруг шныряли многочисленные любители даров природы. Вечерело. Часы показывали 16:30. Пописали, натянули рюкзаки, и пошли в сторону Гуамки. Навстречу неслись потоки машин. Все ехали в противоположную нашему движению сторону. Редкая машина, ехавшая в сторону Гуамки, со свистом проезжала мимо нас, не реагируя на наши отчаянные знаки. Прошли ещё три километра. На бугре мне удалось застопить красную шестерку с армянином. Договорились на заброс до Нижегородской! Ура, скосим почти 15км, пока все идет гладко, просто фантастика! Двадцать минут быстрой езды и мы в Нижегородской, до Гуамки и начало каньона ещё идти километра четыре. Изрядно вымотавшиеся мы, медленно, похрамывая от усталости и Сашиных мозолей, пошли в Гуамку. Вечерело, сгущались сумерки, но погода пришла в норму. Трасса опустела, мимо проехал одинокий не удобный к транспортировке людей трактор. Мужик тракторист виновато помял плечами. Я вспомнил этого мужика. Во время небольшого зимнего путешествия, он меня с Ромой на своем тракторе провез километра четыре по снегу вверх к «Штыку». Сумерки сгущались, на часах было уже 19:30. Хромые и уставшие мы предвкушали ночной путь по Гуамскому каньону. Ругаясь друг на друга, мы все-таки решили заночевать на поляне после окончания каньона, а затем с утра попасть в Мезмай. Решили, но это ещё10 километров пути. Надеялись заправиться Хадыженским пивом в Гуамке, но быстро на глазах истекало время работы ларька. Без пива не дойдем! Вдруг, из- за поворота, на полной скорости, к нам на встречу вырулил Мезмайский пассажирский УРАЛ. Я отчаянно бросился Уралу под колеса! Куда он может направляться, конечно, только в Мезмай! УРАЛ остановился, радостная новость, машина едет в Мезмай. Мы спасены, ни смотря не на что, мы будем сегодня в Мезмае. Забрались в пассажирскую кабину, кинули надоевшие рюкзаки на грязный пол. Впереди 22километра трясучки по дороге в Мезмай. Час езды и мы на месте. За один день мы прошли 25километров и преодолели на авто больше 80км. Все прошло удачно, как никогда. Через час вывалились из кабины напротив Моста через реку Мезмай, возле детской площадки и Костиного ларька. Ларек уже был закрыт, а пива хотелось все больше и больше. Перешли через мост к местному бару. На наше счастье бар был открыт. Поздоровались со знакомыми местными рожами, купили по две бутылки Хадыженского пива и тронулись в сторону Завадовой поляны. Мост через Курджипс, небольшой подъем и вот мы в старом знакомом ещё с 1996 года месте. На Завадовой поляне нас встретил праздник живота и всегда желанные знакомые лица. Местные жители Геннадий Юрьевич и Тимур Завада, хороший знакомый Южно Российский международный бард Вова Растопченко. Вова приехал на Завадову поляну на несколько дней из Майкопа подышать свежим воздухом. Радостная встреча продолжилась скромной пьянкой. В кругу друзей, вдыхая яблочный воздух яблочного леса, я наслаждался старыми добрыми картинами хорошо знакомого поселка. Геннадий Юрьевич поведал нам в подробностях о своем недавнем путешествии по каньону реки Цица вместе с двумя краснодарскими товарищами. Весь каньон они преодолели всего за двое суток, показал фотки, рассказ о своих впечатлениях. Виды каньона навсегда покорили своей первобытной красотой. Желание быть там, ходить, снимать возросло до безобразия, в ту же секунду родился план будущих путешествий и сценарий фильма о жемчужине западного Кавказа. Сначала в июне я отправлюсь с единомышленниками снимать весну на хребте Нагой-Чук и верховьях реки Цица. Обязательно совершив радиальные восхождения на Пшеха-Су, Оштен и Фишт, проскочу по каньону по большой весенней воде, куда хватит сил и возможностей. Осенью, в октябре я собираюсь пройти по каньону сверху вниз. Ну а зимой снова отправимся на верховья реки Цица снимать замечательные фантастические кадры зимних гор. Цели и задачи расслабили и отогнали плохие мысли, я осмотрелся вокруг, виновато про себя попросил у Мезмая прощение за грубые слова. Мезмай ответил мне рокотом машин, лаем собак, шумом реки и леса. Как хорошо, что на свете есть такие места.
 
 С Уважением, Владимир Грузинов, октябрь 2005 год.