ЛЕШИЙ
ЛЕШИЙ.Позади, остался страшный для меня и моей семьи 2000 год, впереди ожидала полная неизвестность.
Ещё в Ноябре у меня родилась свежая как степной ветерок, мысля, встретить новый 2001 год в Мезмае в горах!
О великие Горы! Меня тянуло туда с непреодолимой силой! Я не знал, почему и зачем, я просто чувствовал всеми фибрами души, что мне надо именно в горы, и тогда меня ничто не могло остановить.
Отъезд в горы дался очень тяжело. На хроническое безденежье и тяжелую депрессию в родительском доме, после трагической смерти моего младшего брата, лег костьми скандал с моей любимой девушкой, с которой, к тому времени, я встречался уже почти семь лет.
После тяжелого эмоционального разговора Лена наотрез отказалась ехать со мной, но я был отпущен в горы один! Радости от этого было мало. Один, это конечно хорошо, но по опыту наших взаимоотношений, я знал, что последствия нашей новогодней размолвки могут быть самыми непредсказуемыми.
Наши семилетние зеленые встречи с Леной уже перезрели и грозились забродить и превратиться в бормотуху. Неминуемо пришло время конкретики, что дальше? Будем жить вместе или разбегаться кто куда? Третьего варианта не было, девушки не могут долго ждать!
Меня, как вольного самца, которому и так хорошо, это не могло не напрягать. Изменений хотелось, но не таких. Семья это большая ответственность, а появление детей, это прощай беззаботная молодость!
Короче, Лена со своими толстыми и тонкими намеками, родоки в слезах и трауре, кладбище, больницы, весь это хлам, мне нахрен надоел! Мне жизненно необходим был глоток свежего Мезмайского зимнего воздуха!
О своих замыслах я рассказал всем своим знакомым и друзьям мужского полу. После длительных переговоров, в поездку в Мезмай вместе со мной решили отправиться Денис Козлов, его двоюродный брат Дима, и наши общие хорошие знакомые Сергей и Роман.
30 декабря 2010 года в Мезмай по протоптанному уже с девяносто восьмого года пути мы поехали в Мезмай.
Ростов-на-Дону - Краснодар – Апшеронск – Гуамка - Мотриса до Мезмая по Гуамскому каньону или пешком.
Дорога далась легко и весело. Особенно запомнился момент ожидания автобуса в станице Саратовской, где под воздействием солнечных лучей, нам пришлось раздеться до маек и купить охлаждающего мороженного. Зимняя жара стояла невероятная, чуть ли не под 20 градусов, что не могло не радовать глаз и сердце. Пахло весной! Все-таки несправедливо мы постсоветские люди встречаем Новый год зимой. Праздник языческого шопинга, который нам придумал любитель немчины и голандщины царь Петруша. Он неправилен и никчемен. И чего у нас только нет на Новый год, кроме самого Нового года, который по справедливости надо встречать в день весеннего равноденствия 22 марта с приходом настоящей весны и нового сельскохозяйственного сезона, как это делали наши далекие предки, и встречать его не жрачкой и походом по магазинам, а ударным трудом.
Короче, притопали мы в Мезмай ближе к вечеру 30 декабря, уже смеркалось. Решили на Завадову поляну не идти, а поселиться в доме моих хороших знакомых Елены Григорьевны Скрыпник и ее сожителя Геннадия Георгиевича на улице Железнодорожной №5.
Идти гулять мы ни куда не стали, усталость валила с ног. Попив немного пивка за удачное начало приключения, легли спать.
Утром 31 декабря Мезмай встретил нас тепло-унылой дождливой погодой. Моросило в горах, моросило в мозгах, моросило на душе. Раскидали вещи, пиво, водку, жрачку по углам и побежали прогуляться по каньону реки Курджипс, в поисках оптимального места для встречи Нового года на лоне природы.
Вернулись домой часа через три, отдохнули, перекусили и уже по темноте отправились обратно встречать Новый год.
В лесу стояла непроглядная темнота. В отсутствии фонариков, решили зажечь спички и свечу, типа осветить лес. Этот эксперимент ещё больше усложнил нам и без того сложный путь. Слабый огонек свечи, освещал лишь лицо Ромы, сгущая темноту. Короче, после того, как Рома чуть не выколол себе глаз, а я не упал в балку, решили мы от этой темы отказаться. Свечу затушили, спички спрятали в карман и, привыкнув к темноте, медленно пошли через заросли самшитника к заранее подготовленному месту.
К месту добрались за два часа до наступления Нового года. Зажгли костер, расположились по местам. Общим голосованием решили не идти на Завадову поляну сразу после наступления Нового года, а посетить, это злачное место только после того, как съедим и выпьем большую часть своих запасов. Уж больно много там, на Завадовой поляне в этот момент собиралось хвостопадов, которых после накурки всегда пробивает на голодняк, и от которых невозможно отвязаться, только через пиздюлю и палку колбасы. Драться с неформалами не хотелось, и вообще не хотелось видеть людей.
За разговором забыли о часах, забыли о времени. На землю нас вернула канонада пистолетных, автоматных и пулеметных очередей, полет трассирующих пуль и взрывы петард громом разразившаяся над Мезмаем. Трассирующие пули, улетали в небо, в сторону Гуамского хребта, мы с интересом следили за их коротким полетом.
Рома почесывая репу, сказал.
- Хорошо, что не в нашу сторону пуляют, досталось бы нам.
Мы, молча, подумали о граде пуль супящихся на голову и продолжали смотреть в темноту.
Наконец кто-то из нас допетрил, что Новый год наступил. Подняли бутылки, закусили, снова подняли бутылки, снова закусили. В мире людей что-то вдруг поменялось, в лесу, как я не присматривался к темноте, все оставалось по-прежнему. Внизу приятно шумела река, вокруг стояли безмолвные деревья, пахло сыростью, перегнившей листвой, землей и самшитом. Искусственный праздник!
За разговором костер постепенно угасал, с неба закрапал дождь, сырость стала заползать под куртки, покалывая спину. Захотелось движняка. Быстро собрались, затушили костер и поплелись по дороге на Завадову поляну. Пока дошли до поляны, в голове совершенно прояснилось, алкогольного опьянения как не бывало, тяжести в животе тоже. Класс!
На Завадой поляне нас встретили выпавшие в осадок накурившиеся ганджубаса неформалы из Ростова и Краснодара. После получаса безуспешных попыток общения на одном языке, мы переглянулись и без слов приняли решение спускаться вниз домой и ложиться спать. Уж очень хорошо и сладенько спиться в Мезмае!
Я проснулся первый. В нашей светлой горнице по стенам бегали солнечные зайчики, в ажурных занавесках, образах святых, картинах и фотографиях ощущалась торжественность первого дня Нового года.
Потянувшись, я привстал и осмотрелся на спящих друзей, глянул на часы, оказалось, что уже около девяти утра.
Денис закуебздился под одеялом, повернулся ко мне и открыл глаза.
- Чё не спиться?
Я кивнул головой.
- Да.
Денис зевал.
- И мне.
По телу быстро разливалась моторная энергия горных приключений, сон улепетывал восвояси, в душе и в сердце раздался странный звук в дверь.
Я подмигнул Денису.
- Чё в горы?
Денис уже встал, потирал лицо.
- Да.
Я оценил наши возможности и желания и выпалил.
- На Гуамский сбегаем и через дольмен и Темнолесскую обратно вернемся, мы там никогда не были?!
Денис кивнул головой.
- Давай.
Мы быстро собрались в путь, немного попили чаю, перекусили. Тяжесть в животе приглушила утренний аппетит, нужно было для начала подвигаться.
На ходу предложили парням присоединиться к путешествию, получив отказа, вышли из дома.
Елена Григорьевна хлопотала в летней кухне. Геннадий Георгиевич работал в огороде. Для по-настоящему православных верующих людей, праздника Нового года не существует, они ждут рождество в посту и молитвах.
На улице было по-весеннему солнечно и тепло. Красота. Поздоровавшись с приветливыми хозяевами, мы вышли за калитку и, повернув на улицу Почтовую, рванули вверх.
Мезмай спал глубоким сном, из редких изб тянуло дымком, на улицах не одной живой души. Прошли улицу Клубную, неспешна с отдышкой добрались до хутора Твердохлебова, вышли на основную дорогу в Темнолесскую и Нижегородку. Придерживаясь высоковольтной линии, по натоптанной коровами и людьми тропе, скосили несколько километров и через минут сорок, вышли к последнему взлетному участку на вершки Гуамского хребта.
Уже с этого места, видоны были просто обоссаться кипятком. Мезмай утопал в тарелкообразной долине, Иванова поляна, долина реки Курджипс, присыпанные снегом горы Лаганакского хребта, Жита, Двухэатажка, Матук, Сикорская (Мезмай), громадина Нагой-Чук, нехоженая Уриэль, Нижние и верхние Мурзикоа (травяные холмы) нагорья Лага-Наки, снежная шапка Оштена. Видимость была по-зимнему отличной, горы казались близкими и гигантскими. В небе плавно кружили орлы, курлыкали вороны и никого! Тело, наполнившись восторгом, забыло об усталости.
Мы рванули вверх и, обливаясь исцеляющим потом, выбежали на альпику Гуамского хребта. Видов стало больше, мы стали выше, выросли крылья. Солнце топило остатки снега в ямах, пожухлая трава прилизанная морозами, стелилась мягким ковром. Мы порхали по ковру, через подлески и поля, вдоль обрывов и огромных камней останцев к смотровой площадке на всю заповедную страну Краснодарского Края и Адыгеи.
Этот запах, это окрыленное чувство, похожее на эйфорию я не забуду никогда. Я летал, бегал, прыгал в снег, потом я разделся и голый рванул по траве. Ещё немного и я бы полетел. Тишина, безветрие, очень вкусный ароматный воздух подсохших лечебных трав, особая насыщенность высокогорного озона, дымчато-серый лес, бабочки и паутинка с безмозглыми тварями пробужденными инстинктом весны. Не одного облака и виды на страну, где я безумно хотел побывать.
Вот слева, очень четко прямо из леса к небу возвышался зуб горы Большой Тхач, зазубрина Малого Тхача, горы Асбестная и рога Ачишбок.
Правее возвышалось огромное заснеженное поле Хребта Дзювя, Солонцового хребта и нагорья больших Бомбак (Бамбак). Дальше к небу возвышались скальные иголки горы Джуга, ещё правее далекий, растворяющиеся в дымке громадина Уруштен, долина реки Киша и её истоки, стены хребта Воробьева –Ассара, пик Пришвина и хребта Чугуш.
Ещё правее трехтысячные громадины Джемарук и Тыбга, Безводный хребет, треуголка Чугуша, гора Абаго и Атамажи.
Длинный лесной провал Колхидских ворот, Фишт, Оштен, Пшеха-Су, нагорье Лаганаки и хребет Нагой-Чук.
Вот так, слева налево, раскрыв рты, мы с Денисом всматривались в манящие дали.
Я стоял голый, обдуваемый прохладным южным ветром, поднял свой деревянный меч, который мне подарил ещё в 1998 году Тимур Завада и, тыча вдаль, крикнул.
- Горы, я скоро приду к вам!
В этот самый миг у меня родилась цель, побывать в окрестностях и на вершинах всех гор, которые сейчас охватывали мои глаза.
Денис сфотографировал меня, запечатлев этот прекрасный момент навсегда. Признаюсь честно, тот восторг утверждения жизни, тот прилив жизненных и творческих сил, тот свежий воздух перемен и манящих далей, то искушающие чувство предвкушения приключений, очень глубоко засело у меня в спинном мозгу. Много раз потом, когда было хреново, я приходил в гости к этому сладостному мгновению, реально прочищая себе мозги от постоянных депрессий и неудач. Дали ждут! Этот девиз пришел ко мне в тот момент и остался со мной навсегда.
Сели на смотровой площадке, закутались в куртки, все-таки не июль месяц, а блин первое января.
Перекусили, попили воды, рассматривая окрестности станицы Темнолесской и Русского хутора. На сером холсте букового леса, зелеными пятнами маячил пихтарник, сильным зеленым выделялся на этой серо-буро козюлистой размазне каньон и истоки реки Мезмайка.
Я чувствовал, что дорога на дольмен и Темнолесскую, должна начинаться где-то здесь.
- Думаю, к дольменам дорога идет из этой седловины, прямо вниз.
Денис был со мной согласен без слов. Посидели ещё с полчаса, стали подмерзать, собрались, поклонились супер месту, и пошли вниз в седловину, где и обнаружили заброшенную, но все, же дорогу .
Пошли по дороге, наслаждаясь по пути огромными дубами и особым волшебным покоем южного склона. Дорога слаломом рванула вниз и вскоре мы оказались на поляне. Пройдя поляну, мы зашли в лес и, неожиданно для себя, напоролись на останки древнего дольмена.
Место произвело на нас впечатление. Древние камни, огромные дубы и буки, солнечный склон, спокойно, тихо, хорошо. Посидели возле сложенного из камней кострища, выругались в адрес негодяев, которые успели в этом месте нагадить, пощелкали на фотик камни и деревья и пошли, не раздумывая вниз в сторону станицы Темнолесская.
Сначала шли по тропе, которая потом как-то вдруг потерялась из виду, дальше пришлось идти по пересеченной оврагами и скалками приятной местности. Не успев устать, мы вышли на коши с древними фруктовыми деревьями, потом на коровьи и свинячьи тропы и вскоре выбрались на дорогу.
Шли, молча с упоением разглядывая местные достопримечательности, погода продолжала баловать и удивлять. Оживший лес, чирикал и жужжал, на засохших девясилах пауки плели паутинки, на камешках загорали клопы пожарники, бегали ящерицы. Весна! Хотелось смеяться, хотелось летать, в просторах молодых облаков. Денис притопил маяча впереди в метрах ста от меня. Вот он исчез за поворотом серпантина, а я услышал громкий смех без возраста и пола.
- Может это сам лес смеется, радуясь хорошему деньку?
Подумал я и, вглядываясь в серую стену голых деревьев и веток, быстро приближался к месту, откуда раздавался заливающийся смех.
На ходу я разглядел следующую картину. На большой нависшей над землей ветке раскидистого старого фруктового дерева, сидел, покачиваясь, небольшого роста старичок . На седой копне волос красовался остроконечный черный колпак. Остроконечная длинная седая борода свисала, чуть ли не до пояса. Лицо старика было маленькое и гладкое как у ребенка. Бездонно-просветленные глаза светились лазурными огнями. Сам старик был одет в черную рясу без пояса. Из-под рясы выглядывали голые ноги, на которые были надеты лапти. При этом я заметил, что лапти были одеты неправильно, левый на правой ноге, а правый на левой. Старик заливался веселым детским заразительным смехом. Он запрокидывал голову, энергично болтал ногами, раскачиваясь на скрипящей ветке.
Я на ходу кивнул головой и громко сказал.
- Здравствуйте!
В ответ я услышал громкий детский хохот и скрип ветки. Не останавливаясь, я прошел мимо, пытаясь, найти логическое объяснение увиденному.
На ум пришла мысль, что я увидел одного из старцев местного Темнолесского скита. От этого места до скита было рукой подать. Я обернулся, посматривая на поворот грунтовой дороги, смех прекратился. Денис шел впереди, он тоже наверняка видел старика. А если нет, значит, у меня был глюк.
Я быстро нагнал Дениса.
- Деня ты видел старика?
Денис кивнул головой.
- Видел, что кто-то сидел на бревне, не разглядел.
Я был настойчив.
- А слышал, как он смеялся?
Денис на меня внимательно посмотрел.
- Нет.
Я рассказал Денису о том, что я разглядел. Денис, почесав репу, предложил наведаться в монашеский скит и спросить у местных монахов о смеющемся старике.
Станицу Темнолесскую прошли быстро, повернули в сторону Мезмая, посетили тихую заводь на ручье, вышли на территорию монашеского скита, остановились возле главного ритуального помещения. В скиту увидели занятых хозяйством двух женщин. Я, не стесняясь, подошел к калитке и обратился к хозяйке.
- Здравствуйте, можно у вас спросить?
Женщина поставила ведро, поправила платок, подошла к забору.
- Да, я вас слушаю?!
Я, облокотившись о плетень начал свой сказ.
- У вас в скиту живет старик такой седой с такой острой бородой до пояса, в колпаке ходит в рясе и лаптях.
Женщина вытянулась в лице, пытаясь вспомнить подходящую физиономию, покачала головой.
- Нет, у нас в скиту такого точно нет, мож это кто-то из старцев в Темнолесской?!
Я кивнул головой. Все понятно, мне причудилось, но Денис, он, же тоже видел, что там кто-то сидел?!
Пошли дальше. Три километра красивой лесной тропы быстро привели нас в Мезмай, погода продолжала удивлять, можно было с уверенностью предполагать, что и завтра 2 января будет такой же подарок судьбы, для того чтобы сбегать в супер радиалку на вершину горы Мезмай и обратно за один день.
Дошли до дома, где нас встретили наши очумевшие от безделья и пива друзья. Наш рассказ о сказочном путешествии, сподвиг лишь Сергея на восхождение следующего дня. Рома и Дима не понимая удовольствия от горного дроча, отказались, идти 30 км марш бросок с восхождением на пупырь с 2000 метров.
Мой рассказа о старике всех приколол и не более, хотя в глубине души я был уверен, что увидел что-то такое, что обычно не увидишь и, что появляется это не всем людям, и в появлении этом есть какой-то тайный знак.
Путешествия продолжились. Второго января с утра я как шаман спрогнозировал, последний день хорошей погоды, чем непременно надо воспользоваться для успешного осуществления задуманной супер радиалки.
Собрались быстро и налегке побежали по нижней дороге на гору Мезмай. Путь оказался очень длинным и не таким простым. Особенно тяжело дался последний участок взлета по волоку волчьего яра и медленное выгребание, казалось на бесконечный горный травяной пупырь.
Удивительно, но только в глубоких ямах на горе Мезмай был снег. Выше на Лаганаках тоже все выглядело до неприличия раздетым. Только далекие большие горы высотой под трешку, были слегка припорошены снегом. Удивительная погода для начала января так высоко в горах. Денис, пользуясь великолепной видимостью, щелкал панорамы гор, я же с восторгом всматривался на земли одного из самых крупных заповедников Европы, Кавказского Биосферного, последнего пристанища Кавказского зубра.
Теперь я на все сто процентов был уверен, что побываю там. Заползли на вершину горы Мезмай ближе к 16:00. Это было, не есть хорошо, потому, что через час уже должно было начинать смеркаться.
На плоской похожей, на футбольное поле вершине, мы обнаружили, что полторашка с такой нужной питьевой водой пропала. Сережа где-то оставил ее по дороге. Ничего не поделаешь! Изнывая от жажды, перекусили рыбной консервой вприкуску с хлебом, пофоткались в полуобнаженном состоянии на фоне заснеженного хребта Нагой-Чук, полюбовались панорамой на нагорье Лага-Наки и далекие, труднодоступные горы Заповедника, и поспешили домой.
У нас не было с собой газа, не было спичек, не было фонариков. У нас вообще нефига небыло, кроме эйфорического энтузизизьма и удачи, которая дуракам иногда сопутствует в горах.
Решили возвращаться верхней тропой-дорогой через Иванову поляну, типа сократить путь. К своему большому удивлению на этом склоне, мы наткнулись на слежавшийся снег глубиной по колено. Ох, и потрепал же он нас. Пот тек ручьем, ноги сразу промокли, уже в кромешной темноте мы вышли на Иванову поляну. Попив воды в роднике мы решили не испытывать судьбы на спуске без фонариков по короткой тропе, а спускаться по дороге. Убитая грязная дорога была долга! Мы шли и шли вниз, а Мезмай все не было. Вот показалась основная дорога, ещё пиликать километра четыре. Сил не осталось, хотелось безумно пить, воды в округе нет. Мы растянулись. Сережа приотстал, мы с Денисом бежали вниз, потом стояли, ждали, когда он выползет в пределы звуковой видимости.
Короче зашли в Мезмай ближе к девяти вечера и бросились искать пиво. Почему-то всем хотелось Хадыженского пива. Нашли его в доме начинающего предпринимателя Кости, который недавно открыл свой магазин. Пришлось ломиться к нему в калитку. Купили ящик Хадыженского, приперлись домой к 22 вечера, и начали, отпиваться!
Я не знаю, сколько я выпил тогда, но знаю, что я так больше в жизни никогда не пил. Для начала мы выпили все пиво, потом чайник чая, потом ещё чая и так далее. Пили полночи, остальные полночи ахали и охали, с утра взглянув на себя в зеркало, я не обнаружил глаз, они были слеплены невероятными пугающими припухлостями. Короче было весело. Третьего января в Мезмае задождило и похолодало, в горах пошел снег, пора было собираться в Ростов.
Добрались до Ростова без эксцессов и, разбежавшись по домам, принялись за повседневную городскую жизнь оболтусов, и лоботрясов.
Поездка в Мезмай дала мне сил на решительные сдвиги в моей личной жизни. Я принял решение связать с Леной свою жизнь, она была тоже не против. Укреплять свою связь мы начали активной работой по изготовления ребенка, который уже 6 октября того же года 2001 года появился на свет. В июле в разгар рекордной жары, мы с Леной скромно расписались и узаконили свои взаимоотношения. В тот год меня вконец затрахали шабашки и стройки, и я решил заняться собственным бизнесом. Меня поддержал мой друг детства Андрей, инвестировав несколько десятков тысяч долларов в видео студию, где я стал директором.
Прошло три года. За это время я успел наработаться директором видео студии, которая чахло просуществовав, отдала концы. Я успел освоить искусство операторской работы, придумать вместе с Лешей Киреевым безумный проект Фен-Шуй видео, зачастил в Заповедные горы став типа опытным одноместечковым туристом.
Историю, о своей встрече с веселым стариканом в лаптях, я рассказывал немногим. Родные и близкие люди, испытанные друзья.
В мае 2004 года на стоянке под горой Ачишбок, я поведал её своему рождающемуся на глазах новому другу Саше Зброжко.
Через месяц после похода мне позвонил Саша и скороговоркой выпалил.
- Братик прости, что не позвонил раньше, чтобы ты сам посмотрел. Щас прикольную передачу по второму каналу смотрел про Леших, там люди собрались, типа спецы в этом вопросе, короче один мужик описывал лешего точь в точь, как ты рассказывал про старика, которого ты видел в Мезмае.
Я не удивился.
- Прикольно.
Саша продолжал.
- Короче Леший является людям в разных обличиях, но чаще всего стариком небольшого роста, в черной рясе, седой с бородой до пупа, а самые верные признаки, это ряса без пояса, и лапти вразнобой, он короче вообще все таскает шиворот на выворот.
Я закивал головой сам себе, ухмыляясь зеркалу.
Саша продолжал.
- Короче он является людям к беде, или в лесу запутать, заблудить, но это если ты холод почувствуешь, типа, или плачь, а если хохот, то это верный знак удачи, что все типа будет чики-пуки. Короче ты сильный знак удачи увидел, который тебе предсказывал положительные изменения в жизни. У тебя тогда чё нить произошло, положительное в 2001 году?
Все было перед глазами, все было в сознании и душе.
- Я создал семью, у меня родилась красавица дочь Илянушка, я стал заниматься тяжелым, но своим бизнесом, я решил побывать в окрестностях каждой горы, которую я увидел на панорамной площадке Гуамского хребта, а больше ничего особенного.
Саша засмеялся.
- Так что считай, что ты один из счастливчиков, который видел смеющегося Лешего!
Я улыбнулся, к другу у меня всегда заготовлено несколько вопросов о главном.
- Спасибо, братан, за счастливчика. Ты со мной на Лагасраки пойдешь этим сентябрем?